Читаем Запасной полностью

Пчела и Оса провели краткий обзор того, где мы находились. Тема прессы всплыла довольно быстро. Я сослался на жестокое и преступное поведение газетчиков, но добавил, что им кое-кто очень сильно помог. Это семья помогала газетам, закрывая на это глаза или активно обхаживая их, и некоторые сотрудники были на прямой связи с прессой, всё им рассказывая, подбрасывая истории, а иногда и кое-что "на сладкое". Пресса сыграла важную роль в том, почему мы пришли к этому кризису — их бизнес-модель требовала, чтобы мы находились в постоянном конфликте, но они не единственные виновники.

Я посмотрел на Вилли. Он мог поддержать меня, повторить мои слова, рассказать о своей безумной истории с папой и Камиллой. Вместо этого он пожаловался на статью в утренних газетах, в которой говорилось, что он был причиной нашего отъезда.

Теперь меня обвиняют в том, что из-за меня ты и Мег уходите из семьи!

Я хотел сказать: Мы не имели никакого отношения к этой истории... но представь, что бы ты почувствовал, если бы мы её обнародовали. Тогда ты поймёшь, что мы с Мег чувствовали последние 3 года.

Личные секретари начали расспрашивать бабушку о пяти вариантах.

Ваше величество, вы видели пять вариантов.

Да, сказала она.

Мы все их видели. Их отправили нам по электронной почте пятью различными способами. Вариантом 1 было сохранение статус-кво: мы с Мег не уходим, все пытаются вернуться к нормальной жизни. Вариантом 5 был полный обрыв связей, никакой королевской роли, никакой работы на бабушку и полная потеря безопасности.

Вариант 3 был где-то посередине. Компромисс. Ближе всего к тому, что мы изначально предлагали.

Я сказал всем собравшимся, что, прежде всего, я отчаянно хочу обеспечить безопасность. Это беспокоило меня больше всего, — физическая безопасность моей семьи. Я хочу предотвратить повторение истории, ещё одну безвременную смерть, подобную той, которая потрясла нашу семью до глубины души 23 года назад и от которой мы никак не оправимся.

Я проконсультировался с несколькими ветеранами Дворца, теми, которые знали внутренние механизмы монархии и её историю, и все они сказали, что Вариант 3 был лучшим для всех сторон. Мы с Мег часть года живём в другом месте, продолжаем нашу работу, сохраняем безопасность, возвращаемся в Британию для участия в благотворительных мероприятиях, церемониях, мероприятиях по случаю. Разумное решение, сказали эти дворцовые ветераны. И в высшей степени выполнимо.

Но семья, конечно же, подтолкнула меня к выбору Варианта 1. За исключением этого, они согласились бы только на Вариант 5.

Мы обсуждали пять вариантов почти час. Наконец Пчела встал и обошёл стол, раздавая черновик заявления, которое Дворец вскоре опубликует. Объявление о принятии Варианта 5.

Подождите-ка. Ничего не понимаю. Вы что, уже подготовили заявление? Ещё до того, как мы сели обсуждать? С объявлением Варианта 5? Другими словами, всё это время принятое решение было уже известно? А этот саммит был просто показухой?

Никакого ответа.

Я спросил, есть ли черновики других заявлений. С объявлением о других вариантах.

О да, конечно, заверил меня Пчела.

Могу я их увидеть?

Увы, по его словам, принтер перестал мигать. Вот так совпадение! В тот самый момент, когда он собирался распечатать другие черновики!

Я начал смеяться. Это что, какая-то шутка?

Все смотрели в сторону или вниз, на свои ботинки.

Я обратился к бабуле: Ты не возражаешь, если я на минутку выйду подышать свежим воздухом?

Конечно!

Я вышел из комнаты. Я вошёл в большой холл и столкнулась с леди Сьюзен, которая много лет работала у бабушки, и мистером Р., моим бывшим соседом сверху по барсучьей норе. Они видели, что я расстроен, и спросили, могут ли они что-нибудь для меня сделать. Я улыбнулся и сказал: "Нет, спасибо", а затем вернулся в комнату.

Мы некоторое время обсуждали Вариант 3. Или это был Вариант 2? От всего этого у меня начинала болеть голова. Они изматывали меня. Мне, чёрт возьми, было всё равно, какой вариант мы выберем, лишь бы не пострадала моя безопасность. Я умолял о сохранении вооружённой полицейской защиты, которая была у меня с рождения и в которой я нуждался. Мне никогда не разрешалось никуда ходить без трёх вооружённых телохранителей, даже когда я предположительно был самым популярным членом семьи, а теперь я вместе с женой и сыном стал объектом беспрецедентной ненависти — и основное обсуждаемое предложение призывало к полному отказу от защиты?

Безумие.

Я предложил платить за охрану из собственного кармана. Я не знал, как это сделаю, но найду способ.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары