Запасной

  Тайлер заметил. Спросил, в чем дело.

  Мы изложили ему основные факты, рассказали, что у нас забирают охрану, закрывают границы. Некуда вернуться.

  - Ой. Да, это как-то много. Но...просто дышите. Дышите.

  Вот в чем проблема. Мы задыхались.

  - Послушайте...переезжайте в мой дом.

  - Что?

  - В мой дом в Лос-Анджелесе. Там закрываются ворота, дом охраняется - вы там будете в безонасности. Я обеспечу вам безопасность.

  Он объяснил, что путешествует, работает над проектом, так что дом пустует, ждет нас.

  Это слишком. Слишком щедро.

  Но мы приняли предложение. С радостью.

  Я спросил, почему он это делает.

  - Моя мама.

  - Ваша...?

  - Моя мама очень любила вашу маму.

  Меня это полностью застало врасплох. Он сказал:

  - После того как ваша мама посетила Гарлем, это и началось. В книге Максин Перри говорится о том, что ваша мама была просто неспособна совершить плохой поступок.

  Потом он сказал, что его мать умерла десять лет назад, но он до сих пор горюет.

  Я хотел сказать, что потом станет легче.

  Но не сказал.

  80.

  Дом был настоящим Ксанаду. Высокие потолки, бесценные произведения искусства, красивый бассейн. Роскошно, но, главное, сверхбезопасно. К дому прилагается охрана, которую оплачивает Тайлер.

  Последние дни марта 2020-го года мы провели, изучая дом и распаковывая вещи. Пытаясь соринтероваться. Залы, гардеробы, спальни - кажется, никогда здесь не закончатся помещения, которые нужно исследовать, ниши, в которых будет прятаться Арчи.

  Мег познакомила Арчи с домом. Посмотри на эту статую! Посмотри на этот фонтан! Посмотри на этих колибри в саду!

  В парадном зале висела картина, показавшаяся ему особенно интересной. Он начал каждый день подолгу ее рассматривать. Сцена из истории Древнего Рима. Мы спрашивали друг друга, почему.

  Мы понятия не имели.

  Через неделю мы уже чувствовали себя в особняке Тайлера как дома. Через несколько месяцев Арчи сделал свои первые шаги в саду, это было на пике мирового локдауна из-за пандемии. Мы аплодировали, обнимали его, подбадривали. На мгновение я подумал, как было бы здорово сообшить эту новость его дедушке или дяде Уиллу.

  Сделав первые шаги, Арчи вскоре помаршировал к своей любимой картине в парадном зале. Уставился на картину и начал узнавающе гугукать.

  Мег наклонилась, чтобы посмотреть поближе.

  Впервые заметила табличку с названием на раме.

  Богиня охоты. Диана.

  Когда мы сказали об этом Тайлеру, он сказал, что не знал об этом. Даже забыл, что картина там висит.

  Он сказал:

  - У меня от этого мурашки по коже.

  - У нас - тоже.

  81.

  Поздно ночью, когда все засыпали, я шел по дому, проверяя двери и окна. Потом сидел на балконе или на краю сада и забивал косяк.

  Окна дома выходили в долину, на склоне холма было много лягушек, я слушал поздней ночью их песни, вдыхал аромат цветов. Лягушки, ароматы, деревья, большое звездное небо - всё это напоминало Ботсвану.

  Но я подумал, что, может быть, это - не просто флора и фауна.

  Может быть, это больше - чувство безопасности. Или - жизни.

  Мы были способны делать очень многое. И у нас было много работы. Мы основали фонд, я восстановил контакты в сфере консервации. Мы снова начали контролировать ситуацию...а потом журналисты как-то узнали, что мы - в доме Тайлера. Им понадобилось на это ровно шесть недель, как и с Канадой. Вдруг над головой начали летать дроны, через дорогу от нас появились папарацци. На противоположном краю долины появились папарацци.

  Они прорубили дырку в заборе.

  Мы залатали дырку в заборе.

  Мы больше не решались выйти из дома. Сад был у папарацци как на ладони.

  Потом появились вертолеты.

  Очень жаль, но нам нужно улететь. Нужно найти что-то новое, и побыстрей, а это значит, что нам придется платить за охрану. Я снова взялся за свои записные книжки, снова начал обращаться в охранные фирмы. Мы с Мег решили подсчитать, сколько охраны мы можем себе позволить и какой дом можем арендовать. Именно когда мы проводили ревизию своего бюджета, пришло сообщение: папа перестает оплачивать мое содержание.

  Я осознавал абсурдность ситуации: мужчине давно за тридцать, а папа перестанет его содержать. Но папа был не просто моим папой, он был моим боссом, моим банкиром, главным бухгалтером, хранителем моего кошелька всю мою взрослую жизнь. Забрать мое содержание - значит уволить меня без компенсации и толкнуть в пропасть без страховки. Я всю жизнь получал содержание и стал просто нетрудоспособен.