Запасной

  До сих пор почти во всех моих биографиях или журнальных лонгридах упоминается майор Хьюитт и с некоторой степенью серьезности рассматривается возможность его отцовства, включая описание того дня, когда папа наконец-то поговорил со мной по душам и заверил в том, что майор Хьюитт - не мой отец. Яркая сцена, острая, трогательная, и абсолютно искусственная. Если у папы были какие-то мысли насчет майора Хьюитта, он держал их при себе.

  15.

  По легенде, моя мать сказала, что в браке их - трое. Но она посчитала неправильно.

  Нас с Уиллом она вывела за скобки уравнения.

  Конечно, мы не понимали, что происходит между ней и папой, но на интуитивном уровне мы чувствовали достаточно, мы чувствовали присутствие Другой женщины, потому что страдали из-за подводных течений. Уилл долго таил подозрения насчет Другой женщины, его это смущало и мучило, а когда подозрения подтвердились, он чувствовал себя ужасно виноватым из-за того, что ничего не сделал и не сказал раньше.

  Думаю, я был слишком юн, чтобы у меня могли зародиться подозрения. Но я не мог не чувствовать отсутствие стабильности, тепла и любви в нашем доме.

  Теперь, когда мама исчезла, математика склонилась на сторону папы. Он мог свободно и открыто встречаться с Другой женщиной, столько, сколько хотел. Но свиданий ему было мало. Папа хотел появляться с ней на публике. Ему хотелось быть честным. И первый шаг к достижению этой цели - заручиться поддержкой «мальчиков».

  Первым был Уилл. Когда-то он наткнулся на Другую женщину во дворце, но теперь его официально вызвали из Итона для очень важной частной встречи. Кажется, в Хайгроуве. По-моему, за чаем. Потом я узнал от Уилла, что всё прошло хорошо, но в подробности он не вдавался. Он лишь дал мне понять, что Другая женщина, Камилла, приложила усилия для примирения, и он оценил их - вот всё, что он счел нужным рассказать.

  Потом пришла моя очередь. Я сказал себе: «Ничего страшного. Это просто как сделать прививку. Закрой глаза, всё закончится быстрее, чем что-то почувствуешь».

  Смутно припоминаю, что Камилла была так же спокойна, как я (или ей было так же скучно). Никто из нас особо не волновался из-за мнения другого. Она не была моей матерью, а я был не самой большой ее проблемой. Иными словами, я не был Наследником. Эта встреча со мной была всего лишь формальностью.

  Интересно, какую тему для беседы мы нашли. Наверное, лошади. Камилла их любила, а я умел кататься. Не могу представить другую тему, которую мы могли бы найти.

  Помню, что сразу после чая поинтересовался, есть ли у нее на меня планы. Будет ли она - как те злые мачехи из сказок. Но я ее не интересовал. Как не интересовал Уилла. Я ей был за это действительно очень благодарен.

  Наконец, когда эти натянутые чаепития с Камиллой остались позади, нас ожидала финальная беседа с папой.

  Ну, мальчики, что вы думаете?

  Мы думали, что он должен быть счастлив. Да, Камилла сыграла ключевую роль в разрушении брака наших родителей, и это значило, что она также сыграла роль в исчезновении нашей матери, но мы понимали, что она, как и все остальные, просто попала в водоворот событий. Мы ее не винили, на самом деле мы с радостью ее простили бы, если бы она сделала папу счастливым. Мы видели, что папа несчастен, как и мы. Мы замечали отсутствующие взгляды, пустые вздохи. неизменное отчаяние на его лице. Мы не могли быть полностью уверены, потому что папа не говорил о своих чувствах, но в течение ряда лет мы собирали по кусочкам его точный портрет на основании подробностей, о которых папа проговаривался.

  Например, где-то в это время папа признался, что в детстве его «преследовали». Чтобы закалить его характер, бабушка и дедушка отправили его в закрытую школу Гордонстаун, где его подвергали ужасной травле. По его словам, наиболее вероятными жертвами травли в Гордонстауне были творческие, чувствительные, начитанные мальчики - иными словами, папа. Его тонкая натура раздражала хулиганов. Помню, как он шептал зловеще: «Я чуть не погиб». Как ему удалось выжить? Он ходил, опустив голову и сжимая плюшевого медведя, который оставался у него много лет спустя. Плюшевый мишка всюду следовал за папой. Это была жалкая игрушка с поломанными лапами и болтающимися нитками, вся в заплатах. Я представлял, что именно так выглядел папа после того, как от него отстали хулиганы. Плюшевый медведь красноречиво, лучше, чем если бы это мог сделать папа, выражал сущностное одиночество его детства.

  Мы с Уиллом согласились, что папа заслуживает лучшего. Да простит меня плюшевый мишка, но папа заслуживал спутника получше. Вот почему, когда нас спросили, мы с Уиллом пообещали папе, что с радостью примем Камиллу в семью.

  В свою очередь, мы попросили лишь об одном - чтобы он на ней не женился. Мы умоляли его, чтобы он не женился второй раз. Свадьба вызовет возражения. Подзадорит прессу. Заставит всю страну и весь мир говорить о маме, сравнивать маму и Камиллу, а этого никто не хочет. Менее всего - Камилла.

  Мы сказали: «Мы поддерживаем тебя. Мы принимаем Камиллу. Только, пожалуйста, не женись на ней. Просто будьте вместе, папа».