Запасной

  Невозможно поверить. Даже еще более невозможно было поверить, когда это действительно произошло. Но я видел это собственными глазами. Папа бодро кивал в такт и отстукивал ритм ногой:

   «Если хочешь моего будущего, забудь мое прошлое.

  Если хочешь быть со мной, лучше не медли».

  Потом, на выходе, снова были вспышки. Теперь рядом не было «Spice Girls», чтобы отвлекать внимание. Были только мы с папой.

  Я потянулся к нему, схватил его руку и повис на ней.

  Воспоминание яркое, как вспышка: люблю папу. Нуждаюсь в нем.

  11.

  На следующий день мы с папой поехали в очаровательную хижину на берегу извилистой реки. Квазулу-Натал. Я знал об этой местности, где произошло столкновение британских солдат с воинами-зулусами летом 1879 года. Слышал об этом много рассказов и легенд, бессчетное количество раз смотрел фильм «Зулус». Но теперь, по словам папы, мне следовало стать добросовестным экспертом. Он организовал для нас встречу - мы будем сидеть на складных стульях у камина, а всемирно известный историк Дэвид Раттрей осуществит реконструкцию битвы.

  Наверное, это была первая лекция, которую я действительно внимательно слушал.

  Мистер Раттрей сказал, что люди, сражавшиеся на этой земле, были героями. С обеих сторон воевали герои. Зулусы были жестокими дремучими колдунами с короткими копьями, известными как «иклва» (так их назвали из-за хлюпающего звука, раздающегося, когда копье вытаскивали из груди жертвы). Но всего 150 британских солдат смогли выдержать атаку четырех тысяч зулусов, и эта невероятная оборона, известная как сражение у Роркс-Дрифт, мгновенно вошла в британскую мифологию. Одиннадцать солдат были награждены Крестом королевы Виктории. это было самое большое количество наград, когда-либо полученное в одной битве одним полком. Еще двое солдат, отбивавшие атаки зулусов накануне битвы у Роркс-Дрифт, получили Крест королевы Виктории посмертно.

  - Посмертно, папа?

  - Эмм, да.

  - Что это значит?

  - После того, как они, знаешь...

  - Что?

  - Умерли, мой мальчик.

  Хотя битва при Роркс-Дрифт была источником гордости для многих британцев, она также способствовала развитию империализма, колониализма, национализма - короче говоря, грабежа. Великобритания вторгалась, нападала на суверенное государство и пыталась его украсть, проливая кровь лучших сынов Великобритании - так считали многие, в том числе - и мистер Раттрей. Он не избегал этих сложных тем. При необходимости он откровенно осуждал британцев. (Местные жители называли его Белым Зулусом). Но я был слишком юн: я слушал его, но не слышал. Возможно, я слишком много раз посмотрел фильм «Зулус», возможно, устроил слишком много игрушечных битв со своими солдатиками в красных мундирах. У меня было свое мнение о битве и о Британии, я не воспринимал новые факты. Поэтому я сосредоточил внимание на воинском мужестве и британской мощи. Там, где мне следовало прийти в ужас, я испытывал воодушевление.

  На обратном пути я подумал, что поездка оказалась невероятно успешной. Не только захватывающее приключение, но еще и общий опыт, роднящий с папой. Без сомнения, теперь жизнь будет совсем другой.

  12.

  Большинство моих учителей были добряками, которые просто оставили меня в покое, понимали, в чем я разбираюсь, и не хотели давать мне что-то сверх того. Мистер Доусон, игравший на органе в церкви, был чрезвычайно добр. Мистер Литл, учитель игры на барабане, был сверх всякой меры терпелив. Прикованный к инвалидному креслу, он приезжал на уроки игры на барабане на своем фургоне, нам нужна была целая вечность, чтобы достать его из фургона и доставить в класс, а потом нужно было оставить достаточно времени на то, чтобы вернуть его в фургон после окончания урока, поэтому фактически на учебу нам оставалось не более двадцати минут. Я не возражал, а мистер Литл, в свою очередь, никогда не упрекал меня за то, что я не добился никакого прогресса в игре на барабане.

  Но некоторые учителя меня не щадили. Например, учитель истории, мистер Хьюз-Геймс.

  День и ночь из бунгало мистера Хьюз-Геймса возле спортивной площадки раздавался пронзительный визг его пойнтеров Тоски и Беды. Это были холеные пятнистые сероглазые собаки, мистер Хьюз-Геймс любил их, как родных детей. Их фотографии в серебряных рамках стояли у него на столе, в том числе и поэтому многие мальчики считали его немного чудаковатым. Так что я испытал настоящий шок, когда понял, что мистер Хьюз-Геймс считает странным меня. В один прекрасный день он сказал мне: «Что может быть более странным, чем британский принц, который не знает историю Великобритании?».

  - Для меня это просто непостижимо, Уэльс. Мы говорим о ваших кровных родственниках, неужели для вас это ничего не значит?

  - Менее, чем ничего, сэр.

  Я не просто ничего не знал о истории своей семьи: я не хотел ничего знать.