Запасной

«Прочь из ночи, окутывающей меня»

  1.

  Истории рассказывали всегда.

  Люди всё время шептались о тех, кто не преуспел в Балморале. Например, о королеве былых времен. Обезумев от горя, она заперлась в замке Балморал и поклялась никогда из него не выходить. Прав был бывший премьер-министр, назвавший этот замок "крайне причудливым" и "абсурдным".

  Но, кажется, я давно не слышал такие истории. Или, возможно, слышал, но они не задержались в моей памяти. Для меня Балморал всегда был просто Раем. Нечто среднее между Диснейлендом и священной рощей друидов. Я всегда был слишком занят - ловил рыбу, охотился, бегал туда-сюда по "холму", так что просто не замечал ничего, что было связано с феншуем старого замка.

  Хочу сказать, что я там был счастлив.

  На самом деле, возможно, я никогда не был более счастлив, чем однажды золотым летним днем в Балморале - 30 августа 1997 года.

  Мы прожили в замке неделю и планировали остаться еще на одну. Так же, как в прошлом году, и в позапрошлом. В Балморале был свой собственный мини-сезон, двухнедельная интермедия на Шотландском нагорье, знаменовавшая переход от разгара лета к ранней осени.

  Бабушка тоже была там. Естественно. Каждый год она проводила большую часть лета в Балморале. И дедушка. И Уилл. И папа. Вся семья, кроме мамы, потому что мама больше не являлась частью семьи. Она спаслась бегством или ее вышвырнули - мнения тут разнились, но я никого никогда об этом не спрашивал. Как бы то ни было, она проводила отпуск за границей. Одни говорили, в Греции. Другие - в Сардинии. А кто-то возразил: "Нет, твоя мать - в Париже!". Может быть, сама мама мне это и сказала, когда позвонила тем утром, чтобы поболтать? Увы, память лжет, как миллионы людей по ту сторону высокой психологической стены. Ужасное мучительное чувство - знать, что они там, просто по другую сторону, на расстоянии всего нескольких дюймов, но стена всегда слишком высока, слишком непроницаема. Неприступна.

  Нечто вроде турелей Балморала.

  Где бы мама ни находилась, я понимал, что она там со своим новым другом. Все использовали это слово. Не бойфренд, не любовник. Друг. Я считал его славным парнем. Мы с Уиллом недавно его видели. На самом деле несколькими неделями ранее мы были с мамой в Сан-Тропе, где она встретила его. Мы чудесно провели там время, только мы трое, на вилле одного старого господина. Было много смеха и шумного веселья, как всегда, когда мы с мамой и Уиллом проводили время вместе, но в те каникулы - даже больше. Та поездка в Сан-Тропе была божественна. Погода чудесная, еда вкусная, мама улыбалась.

  А главное - были водные лыжи.

  Чьи они? Не знаю. Но отчетливо помню, как мы с Уиллом катались на них в самой глубокой части Ла-Манша, кружась в ожидании огромных паромов. Мы разгонялись и взмывали ввысь. Не знаю, как мы не погибли.

  Не после этой ли авантюры с водными лыжами впервые появился мамин друг? Нет, вероятнее всего, как раз перед этим. "Привет, ты, должно быть, Гарри". Волосы цвета воронова крыла, смуглый, белоснежная улыбка. "Как дела? Меня зовут так-то". Он нас заболтал, заболтал маму. Особенно - маму. Целенаправленно - маму. Его глаза превратились в красные сердечки.

  Без сомнения, он был хитрецом. Но, повторюсь, славный парень. Он подарил маме бриллиантовый браслет. Кажется, подарок ей понравился. Она часто его носила. Потом я о нем забыл.

  Я сказал Уиллу, что для меня главное - счастье мамы, и он ответил, что считает так же.

  2.

  Возвращение из солнечного Сан-Тропе под мрачное небо Балморала стало сильным потрясением. Смутно припоминаю это потрясение, но не помню больше ничего о первой неделе нашего пребывания в замке. Но точно могу сказать, что большую часть времени мы проводили на улице. Моя семья не могла жить без прогулок, особенно - бабушка, которая злилась, если не могла хотя бы час в день провести на свежем воздухе. На улице мы, что называется, демонстрировали наряды и ели. Не могу воскресить это в памяти. Есть репортаж о том, что мы совершили вояж на королевской яхте с острова Уайт в замок, это был последний рейс яхты. Звучит очаровательно.

  Что я помню в ярчайших подробностях - так это пейзаж. Густые леса. Холм, на котором общипали траву олени. Река Ди, змеей ползущая по Северо-Шотландскому нагорью. Громада всегда заснеженного Лохнагара. Пейзаж, география, архитектура - вот как разворачивается свиток моей памяти. Даты? Извините, даты мне надо будет проверять. Диалоги? Сделаю всё, что в моих силах, но не претендую на буквальную передачу, особенно если речь идет о девяностых. Но спросите меня о любом пространстве, в котором я находился - замок, кабина пилота, классная комната, парадный зал, спальня, дворец, сад, паб - и я опишу все подробности вплоть до обойного гвоздя.