Запасной фонд

Оксана Александровна Драгоманова Перевод с украинского на русский: Евгений Роменович Сова Запасной фонд

(Из венских воспоминаний)

- Пора ехать, - сказал Пономаренко, - дети, пойдёмте со мной на улицу, машина давно ждёт.

- Что ты, Андрей, Господь с тобой, - вскрикнула его жена, - Разве ты хочешь, чтобы с нами случилось какое-то несчастье? Надо же всем посидеть перед дорогой, чтобы всё плохое пересидело.

- Эти ещё мне бабьи суеверия! - пробормотал Пономаренко, но послушно присел на кончик стула.

Сел, иронически улыбаясь, Бузько, села его жена.

- Дети, садитесь, - приказала пани Пономаренко, и, не успели они примоститься на чемоданчиках, как она поднялась и скомандовала:

- Вставайте, перекреститесь трижды!

- Мешанина христианства и язычества, так прочно укоренившаяся среди наших людей, особенно среди женщин, - прошептал Пономаренко на ухо Бузько. Тот ничего не ответил, только сдвинул брови.

Посольское авто было большое и комфортное, но чемоданчики и разные пакеты так заполняли его, что нечего было и думать уместиться там всем.

- Ну, куда бы я набрал столько вещей, - упрекал Пономаренко свою жену, - Едут на два месяца, а вещей набрали на два года...

- Моих только два чемоданчика, - поспешила ответить пани Бузько.

Пани Пономаренко сердито взглянула на неё и сказала:

- Потому что у вас нет детей.

- Зачем набирать столько игрушек? - возмущался дальше Пономаренко, - Вы же едете к морю, дети будут целый день на пляже... а тут и куклы, и лошади, и вагоны, и мячи!

- А если будет дождь, то что дети будут делать? Тебе безразлично, что они будут скучать, ты же о них не думаешь!

Бузько прервал разговор, который уже переходил в ссору:

- Поспешим, а то опоздаем на поезд. Пусть дамы едут на машине, а мы возьмём извозчика.

На перроне, когда не без труда упаковали в вагон первого класса все вещи и до отъезда поезда оставалось ещё с четверть часа, супруги разделились, и женщины в последний раз повторяли наставления, которые уже не раз делали раньше:

- Смотри мне, чтобы Бузько не таскал тебя по кабаре и шантанам! - говорила пани Пономаренко.

- Что ты, Господь с тобой, - успокаивал её муж, - Разве ты меня не знаешь?

- Вот то-то и оно, что я тебя хорошо знаю! Но не дай Бог, если я узнаю, что ты меня предал!

- Такое выдумываешь!

Тем временем пани Бузько приказывала своему мужу:

- Прошу, тебя, не устраивай без меня никаких приёмов!

- Да я и не собираюсь!

- Не приводи в наш дом всех тех дипломатов, кооператоров и других диких людей. Сам знаешь, в прошлый раз Филипповский разбил чашку от сервиза, а Свириденко залил вином зелёный диван.

- Не беспокойся, - ласково отвечал Бузько, - Отдыхай себе, купайся в море, развлекайся!

- Развлекаться? Будто это возможно, имея на шее Пономаренчиху! - злобно проговорила пани Бузько.

Наконец поезд засопел, вздрогнул, застучал колёсами и исчез вдали.

- Что будем делать? - спросил Пономаренко.

- Пойдём куда-нибудь поужинать, - предложил Бузько, - а потом можем отпраздновать наше кавалерское состояние бутылкой «клайношека» (возможно, имеется в виду шотландский виски «клайнелиш» – примечание переводчика) в «Трокадеро».

- Я, собственно, по кабаре никогда не ходил... - вяло упирался Пономаренко, вспоминая приказы женщины.

- Вот и хорошо, увидите что-то новое!

***

Вернулись домой, когда в небе начали гаснуть звёзды. В головах слегка шумело, но это не было лишено приятности.

Бузько напевал модную песенку, а Пономаренко прихлопывал в такт пальцами, хотя это и не получалось у него так метко, как у той красавицы-венгерки, которая выкручивала свой гибкий, мало чем прикрытый стан, в «Трокадеро».

- Что тут плохого, что я послушал музыку и посмотрел на красивых танцовщиц, - безмолвно отвечал Пономаренко своей жене, - И Бузько совсем не плохой человек и так хорошо умеет держать себя всюду! Сразу видно «столичную штучку». И не глупый! Это же он придумал, чтобы женщины ехали вместе в Италию, а я переехал на это время к нему. Отличная мысль! Гостиницы надоели до чёртиков, а жильё у Бузько прекрасное!

***

Проснулся Пономаренко поздно и то только потому, что Бузько постучал к нему в дверь.

- Заходите, заходите! - отозвался Пономаренко.

Бузько вошёл уже совсем одетый, свежевыбритый, элегантный.

- Не хотел вас будить, - сказал он, - но уже десять часов, а вы упоминали вчера, что должны идти в банк.

- Да, да, жаль, что не разбудили меня раньше.

- Ещё есть время. Одевайтесь. Кофе в столовой на столе. Я иду в посольство...

Бузько отошёл, а Пономаренко не очень охотно оставил удобную кровать. Голова была тяжёлая, но холодный душ и крепкий кофе привели в равновесие и, выходя из дома, Пономаренко насвистывал что-то весёлое, легкомысленное.