Запечатление (СИ)

Да, в этом не было ничего странного, тем более что Адам обладал низким уровнем редукции, D-уровнем, но этот парень был таким неказистым и, откровенно говоря, страшненьким, что на него мало кто обращал внимание, разве что те, которые сами хотели быть запечатленными, а не запечатлеть. В Отделе, тайно, конечно же, даже делали ставки на то, обзаведется Адам парой или же нет, и эти ставки были очень высоки, причем не в сторону успеха Вудса. По сути, никто и помыслить не мог, что высокий, угловатый омега с копной растрепанных русых волос и грубыми чертами лица встретит того, кто бы захотел его запечатлеть, разве что по контракту и за деньги, ведь кроме уровня редукции Адаму нечем было привлечь партнера. Каково же было удивление всех сотрудников Департамента, когда Адам пришел с ярко пульсирующей в его биополе меткой, и каковым же был шок, например, того же Роджера, когда омега, представил им своего красавца-альфу с таким же, как и у него, уровнем редукции, и сообщил радостную новость о том, что в его чреве уже зачата новая жизнь. Это было несправедливо, по мнению самого беты, но таковой была Силестия – уровень редукции своей значимостью затмевал не только внешнюю непривлекательность, но даже аморальность некоторых особей, которые были слишком ценны для государства, чтобы приговорить их за преступления к газовой камере.

- Не знаю, - коротко бросил альфа, взяв портфель и демонстративно посмотрев на часы, надеясь на то, что Баттерфри самостоятельно додумается до того, что он недопустимо задерживает его. – Я сам вызвался подменить Адама в восьмом секторе, обо всем остальном можешь спросить у Спектариуса, - и снова он потратил на бету пять недопустимых минут, и это начинало раздражать, что с Коулом Макмайером случалось крайней редко.

Будучи альфой, но имея М-уровень редукции, Коул, вне гона, никогда не был слишком эмоционален и подвластен чувствам, тем более инстинктам, разве что в период пробуждения и становления в нем сущности альфы, но для молодых особей экспрессивность, вспыльчивость и даже агрессия в этот период допустима и простительна, но, став полноценной особью с биополем и ментальной волей, Макмайер превратился в образец сдержанности. Не то чтобы в его жизни не было вещей и ситуаций, которые его бы раздражали или радовали, раздосадовали или смущали, злили или же обнадеживали, но альфа старался не поддаваться этим веяниям, считая их преградой на пути к своей главной цели. И он оказался прав, правда, это имело определенные последствия, в глазах коллег превратив его в сухаря, нелюдима и затворника, сделав его образцом понятий Служение, Долг, Нравственность, что порождало зависть и даже ненависть. Впрочем, особой тягой к общению Макмайер тоже не отличался.

Будучи единственным ребёнком у своего папы-омеги, Коул вырос эгоистичным человеком, он плохо сходился с людьми, предпочитал хорошую книгу походу в кафе или клуб, ценил и оберегал свое личное пространство, с внутренним раздражением смотрел на беспечность некоторых особей, которые тратили бесценное время впустую, был педантом и терпеть не мог, когда задуманное не осуществлялось или же не вкладывалось в отведенный ему лимит времени, и при всем при этом его работа в Отделе Нравственности предопределяла постоянный контакт с людьми. Наверное, он был ещё и мазохистом, ставя себя в те условия, которые ему претили, от которых его сущность отчаянно скулила внутри, противясь, которые могли сломить его внутренние столпы личности, но именно так, испытуя самого себя, Коул Макмайер стал таким, каким был сейчас – целеустремленным, ответственным, образцовым, именно такой особью, которая была важна и ценна для Силестии.

- Ясно, - Роджер, шмыгнув носом, опустил взгляд. Пусть с виду он и мог показаться недалекой и безответственной особью, которой много сходило с рук ввиду наивысшего уровня редукции его генома, который считался приговором к бессмысленному существованию, но глупым бета не был, просто эмоциональным и слабым ментально, да, но уж никак не безмозглым. Он задерживал Макмайера, жужжал у него над ухом, как надоедливая мошкара, отвлекал его внимание от более важных вещей, был непростительно навязчивым, понимал это, но ничего не мог поделать, ощущая, как его слабая сущность тянется к этому альфе, пытаясь, пусть и неумело, привлечь его внимание.