Запятнанная корона

Я переношу вес на другую ногу и стараюсь отодвинуться. Потом прикидываю, о чем можно рассказать. Когда мы с Сав начали встречаться, я по дурости своей решил, что ей шестнадцать. Оказалось, что нет. Ей будет шестнадцать только в следующем месяце, а значит, технически она считается несовершеннолетней, тогда как мне исполнилось восемнадцать в августе. Но это же Дина, она не станет стучать на меня в полицию. К тому же в семействе Ройал есть секреты и похуже.

– Ей пятнадцать. В декабре исполнится шестнадцать.

Глаза Дины расширяются, и ее губы растягиваются в лукавой улыбке.

– Вот это да, Гидеон, никогда бы не подумала, что тебе нравятся запретные удовольствия!

– Все не так. – Я хмурюсь. – Я думал, она старше.

– Ну-ну, – напевает Дина. – Но не переживай, совратитель малолеток. Я сохраню твою тайну, рот на замке.

Она проводит двумя пальцами по своим губам.

– Спасибо, – говорю я и снова передвигаюсь, чтобы увеличить расстояние между нами.

Но Дина опять сокращает дистанцию. Ее прикосновения нервируют меня. Это кажется неправильным, но я не знаю, как попросить ее перестать. Она захочет знать, почему, а у меня нет конкретного ответа – мне просто кажется, что ее любовь к физическим контактам не понравится Саванне. Как мне сказать, что грудь Дины трется о мою руку, и не проявить грубость?

К тому же для Дины все это не имеет никакого значения. Она просто пытается помочь мне. Я заметил, что эта женщина из тех, кто любит обниматься и касаться других, и мне не хочется обидеть ее, поведя себя как маленький ребенок, который не может выдержать легкого поцелуя в щеку от женщины, ведущей себя как его мать.

– Можешь всегда на меня рассчитывать, Гидеон, – мурлычет Дина, ее губы почти касаются моего уха.

Понимаю, что она вряд ли стала бы намекать на какие-то непристойности, но иногда мне кажется, что так оно и есть.

– Спасибо. Пойду посмотрю, что там на ужин.

Не дожидаясь ее ответа, мысленно даю себе оплеуху и отправляюсь на кухню.

Сандра увлеченно режет лук за островком в центре кухни. На плите стоят две кастрюли, в воздухе витают волшебные ароматы. Мой желудок начинает урчать.

– Что тут у нас? – подойдя к шкафчикам, спрашиваю я.

– Цыпленок с пармезаном.

– Здорово! Пойду скажу парням. Когда можно спускаться?

– Через сорок минут, – отвечает Сандра.

– Круто. Ты лучше всех, Сэнди. – Я обнимаю нашу экономку одной рукой и направляюсь к черной лестнице.

Моя нога уже стоит на нижней ступеньке, когда Сандра откашливается.

– Что такое? – Я оглядываюсь на нее.

Помедлив, она отвечает:

– Мисс Дина тоже будет ужинать?

– Она ест? – шучу я. Дина худая как щепка. Не припомню, чтобы она отправляла в рот что-то кроме коктейля с водкой.

– В последнее время я готовлю для этой женщины больше, чем для миссис Марии, – жалуется Сандра. – Это заставляет меня волноваться.

О чем? О том, что мама мало ест, или о том, что Дина ест слишком много? Но спрашивать ее об этом – все равно что играть с огнем: может закончиться лишними переживаниями.

– Она пытается помочь нам, – встаю я на защиту Дины. Именно она привела доктора Уитлока, когда я сказал, что, наверное, придется отправить маму в больницу. Мама сошла бы с ума, узнав, что все в курсе ее проблем.

– А, теперь это так называется? – бормочет Сандра.

Понятия не имею, о чем она, и не обращаю внимания на ее слова, но, оказавшись наверху, все-таки задумываюсь над ними. А если и остальные, кто видел нас с Диной, подумают, что между нами что-то есть? Нет! Конечно, нет, уверяю я сам себя. Эта женщина лет на десять старше меня. Кроме того, Стив – в каком-то смысле мой дядя, что делает Дину моей тетей. Я отношусь к ней как к милой родственнице, которая помогает нашей семье справиться с проблемами.

Короче, я верю Дине. Если Сав узнает, что творится в этом доме, то наживет себе язву. Пока лучше ничего ей не говорить. А как только все разрешится, я во всем признаюсь. Лучше просить прощения, чем просить разрешения, верно?

Верно.

10

Саванна

Три года назад

– Что за хмурый вид? – спрашивает Лидия Скалли, поправляя шарф от «Эрмес» за тысячу баксов, повязанный вокруг своих волос.

Лидия пригласила нас с Шией к себе домой, чтобы потусоваться после школы. Пока что все вели скучные разговоры про моду, но внезапно все внимание переключилось на меня, мне уже не столько скучно, сколько некомфортно.

– Да, не хмурься. От этого появляются уродливые морщинки, – советует Джинни. Франсин, которая сидит рядом с ней, согласно кивает. Эта троица – главные подружки Джордан Каррингтон. Все зовут их Пастели. Девчонки думают, это потому, что вне «Астор-Парка» они всегда одеваются в пастельные цвета, но на самом деле из-за того, что они безликие и заурядные. В них нет ничего от себя. Они все повторяют за Джордан.

– Я даже и не поняла, что хмурюсь, – нерешительно отвечаю я.

– А вот и хмуришься, – сообщает мне Лидия. – Это как-то связано с парнем? Без обид, но меня бы ничуть не удивило, если бы у тебя были проблемы с Гидеоном Ройалом. Он для любой из нас был бы головной болью, что уж говорить о девятикласснице.