Запятнанная кровью ложь

Я подъезжаю к жилому комплексу и паркую машину, уже решив раздеть ее догола и трахнуть на нашем диване, когда вижу машину моего отца в нескольких шагах от своей.

Какого хрена он здесь делает?

— Камилла, — шепчу я, и она смотрит на меня широко раскрытыми глазами. — Когда мы выйдем из машины, мне нужно, чтобы ты зашла внутрь и заперла двери. Я дам тебе свой ключ. Не впускай меня, пока я не постучу семь раз.

— Почему?

— Сколько раз, Камилла?

— Семь… — бормочет она. — Теперь скажи мне почему.

Мой желудок переворачивается при мысли о том, как все пройдет сегодня вечером.

— Потому что здесь мой отец.

— Черт.

— Именно, — признаю я. — Пойдем.

На этот раз она открывает дверь, и я бросаюсь к ней, провожая до нашей квартиры. К счастью, его нигде нет. По милости вселенной, он не ждет у моей двери. Что я хотел бы знать, так это как он нашел это место. Это секрет, это мое убежище. Как он мог так легко вычислить его? Он следит за мной? Как долго? Знает ли он о Камилле?

Я открываю входную дверь и беру свою коробку с монетами, держа их в одной руке, пока целую Камиллу.

— Все в порядке, — заверяю я ее. — Я сейчас вернусь.

— Если все в порядке, тогда почему я должна ждать, пока ты постучишь семь раз?

— Потому что я не хочу, чтобы он приходил в мой дом без приглашения. — Я вздыхаю. — Я не знаю, как он воспримет новость о нас.

Камилла медленно кивает, по-видимому, понимая. Я уверен, что она понимает, учитывая, что ее отец выйдет из себя, когда узнает, что мы натворили. И, скорее всего, от моего отца, если я правильно догадываюсь. Олег никогда бы не стал держать это при себе; он никогда бы не защитил меня.

— Хорошо, детка, — отвечает она.

— Запри дверь.

Я закрываю за собой дверь и иду к машине отца. Он определенно ждет меня, потому что, когда я подхожу ближе, он уже смотрит в мою сторону с холодной улыбкой на лице, которая больше всего напоминает насмешку. С тех пор как я стал избегать его, показал, что ненавижу его и не хочу иметь с ним ничего общего, он отвечал мне взаимностью. С тех пор как мне исполнилось десять лет, он относился ко мне как к мусору и с презрением. Мне не следовало ожидать от него большего, но он мог бы, по крайней мере, попытаться улучшить ситуацию. Он не испытывает угрызений совести и считает, что то, что он сделал, простительно. Даже то, что он не сделал ничего плохого. Что это было его право оборвать ее жизнь.

Он опускает стекло еще до того, как я подхожу достаточно близко, и говорит:

— Садись.

— Отец, — начинаю я, закрывая за собой дверь и устраиваясь поудобнее на пассажирском сиденье. Это может занять некоторое время, но, надеюсь, нет. — Чего ты хочешь?

— Ты добил свои пятьдесят монет?

— Вот мои монеты.

Мы сидим в тишине, пока он считает их, а затем кивает.

— Хорошая работа.

Он что, только что похвалил меня?

— Спасибо, — отвечаю я. — А теперь, если это все, я должен уйти.

— Правильно.

— Кстати, — говорю я ему, выходя из машины. — Теперь у меня есть жена.

Его глаза расширяются в темноте машины, и он включает свет.

— У тебя есть что?

— Жена. Камилла Де Лука.

— Ты сошел с ума, парень. — Он усмехается. — Маттео убьет тебя.

— Может быть. — Я пожимаю плечами. — И это будет стоить того, даже если он это сделает.

Я закрываю за собой дверь и возвращаюсь в квартиру, постучав в дверь семь раз. Только после этого, Камилла открывает дверь с облегченной улыбкой на лице, и я решаю, что для меня этого достаточно.

Она — это все, что мне нужно.

Балет «Лебединое озеро» намного сложнее, чем я думал. Девушки в фиолетовых платьях из тюля, а парни в трико. Немного странно наблюдать, но мы здесь. Такое ощущение, что представление будет длиться вечно, особенно когда все танцуют вместе, а моей девочки нигде не видно. Я даже не сказал ей, что буду здесь, но каким бы я был мужем, если бы не пришёл?

Ее друзья восприняли новость намного лучше, чем я думал, и, на самом деле, они принимают ее сейчас. Мы встречались несколько раз с тех пор, как сообщили им новости, и это было намного лучше, чем первая встреча. Больше никаких язвительных комментариев, или, по крайней мере, не так много.

Семья Камиллы пока не знает, но у меня такое чувство, что очень скоро все изменится. У нас есть планы рассказать им все вместе через несколько дней на ужине, который она устроила именно по этой причине в очень людном месте, но, может быть, только может быть, моя догадка верна, и кто-нибудь другой разоблачит меня прежде, чем у нас появится шанс рассказать им. Мой отец, например. Такое чувство, что меня по-настоящему трахнут, если это произойдет, может быть, даже убьют.

Но это того стоит.

Я бы все сделал для Камиллы.

Камилла, наконец, выходит на сцену после очень долгих тридцати минут. На ней красивое короткое платье из белого тюля. Кажется, что оно парит. Это жесткость, противоположная ее плавным движениям. Ее руки как крылья, и она грациозно двигает ими вверх и вниз, как будто она взмахивает крыльями. Даже корона, которую она носит, имеет форму головы настоящего лебедя.