Запиханка из всего

Комиссар замолчал и принялся тянуть паузу. Служба де Бриака началась в Алжире. До ливийского погрома Каддафи еще как-то держал в узде своих бедуинов. А после того, как американцы разнесли Ливию, и возмущенный народ смел тиранию Каддафи – по всем окрестным странам чумными крысами разлетелись ее осколки.

В том числе – совсем неплохо подготовленные ливийские коммандос.

Там-то де Бриак натыкался на взятие заложников каждый месяц, как по расписанию. Хитрые арабы делали акции сразу в десятке мест, а спецгруппа GSIGN из столицы могла приехать в два-три, на большее обученных профи не хватало. Так что приходилось выкручиваться с чем есть, получая при удаче орден и повышение. А при неудаче, соответственно, черную метку в личном деле и плевки от родственников погибших…

Пожалуй, достаточная пауза. Вот – проняло: из шатра бродячего цирка закричали на вполне чистом английском:

– Гарантируешь жизнь?

Де Бриак рассмеялся. Он знал, что его смех несется над вечерним песком хриплым карканьем; микшер подкрутили как раз на такой эффект. Смеялся комиссар долго, чтобы в шатре успели почувствовать недоумение и гнев.

Наконец, выпрямился и крикнул в микрофон:

– Словом рода де Бриак обещаю вам легкую смерть! И погребение до заката, достойное правоверного! Спешите, о правоверные, ибо закат уже близок!

Колонки цирка, где с полусотней зрителей окопались террористы, недоуменно хрипнули. Наушник де Бриака сказал голосом напарника:

– Шеф, верхушка шатра немножко приоткрылась. Могу закинуть им газовую. Даже очередь из пяти штук.

Комиссар убрал большой микрофон подальше и сказал во вживленную гарнитуру:

– А если они в масках? Отрицательно!

– Принято, гранаты отрицательно. Продолжаю наблюдать…

Из шапито закричали:

– Мы требуем телевидение! Мы хотим сделать политическое заявление!

– Ваша методичка устарела лет на десять, – ответил комиссар. – Ваши заокеанские братья нас хорошо научили.

– В Европе нас нет! – могучий тенор безо всякого микрофона перекрыл добрые полста метров от шатра до комиссара. – Там одни халифатские щенки! Мы – “копье нации”!

– Это не имеет определяющего значения в данных обстоятельствах, – сказал комиссар. И, пока негры-исламисты из “Умконто ве сизве” переваривали казенную фразу, прибавил:

– На обязанности посланника только сообщение. Воистину, он – прощающий, кроткий!

Комиссар очень любил этот припев из Корана. Дескать, глас божий прозвучал – а кто не вслушался, я не виноват.

– Шеф, заработал масс-локатор. Есть картинка… – сообщил напарник ровным голосом навигационного компьютера. – Есть опознание. Шесть целей. Заложники лежат, цели ходят между ними. Вижу всех, достаю всех. Думаю, нечего тянуть.

Де Бриак отступил под прикрытие броневиков, составленных углом посреди автомобильной парковки, протянул переговорный микрофон кому-то из местных полицейских.

– Лежер… Уверены?

Глупый вопрос. Конус шапито брезентовый, не бетонный. Локатор гигагерцевого диапазона шьет его насквозь. На экзоскелете Лежера смонтирован крупнокалиберный ствол, триста метров для него – дистанция прямого выстрела, пуля не успеет отклониться. Опять же, стенки шатра тонкие, ни тебе рикошетов, ни тебе искажений траектории. Лагерь орбитальных колонистов и с ним лифт остались за спиной. Впереди нагретым железом и сухим песком дышит аризонская полупустыня – ни человека, ни строения на линии огня.

Нет, Лежер не ошибается. Он говорит ровным голосом стрелка, вошедшего в боевой транс:

– Уверенность полная.

А вот “Палантир” ошибся. Нейросеть Управления прогнозировала шумную и безвредную акцию “Красной сакуры”. Листовки там, перформанс. Уж точно не заложники, уж точно не бешеные негры-исламисты из “Умконто ве сизве”. Не то, чтобы “Палантир” вообще не ошибался. Просто де Бриак такого не помнил.

– Внимание! – велел комиссар полицейским и докторам, толпящимся за составленными углом броневиками, после чего скомандовал в гарнитуру:

– Огонь по готовности.

* * *

Вот как определить эту готовность?

Сергей навернул возле костра еще несколько кругов. Осмотрелся: вроде бы его никто не видит. Вытащил из-под кучи спальников коммуникатор и быстро вывалился в сеть. Учебный фильм на нужную тему нашелся мгновенно; Сергей принялся сравнивать.

Первое, котел он вымыл тщательно. Фильм фильмом, клуб клубом – а еще в интернате на полигонных выходах каждый курсант лично испытал, что такое три часа в позе орла. Любимая шутка дембелей – раствор слабительного на дне большой кастрюли. Поленишься драить, поневоле на всю жизнь запомнишь.

Второе, мешалку для кулеша Сергей сделал правильную – из ивовой ветки, придающей готовому блюду неуловимую горчинку.

Третье, сала закупили вдоволь – Змей и сам ходил походами, так что знал, насколько сильно хочется жрать после дня беготни по свежему воздуху, и в заказе не поскупился.

Пока сало шипело и трещало, Сергей поспешно чистил картошку. Тут все понятно. А вот как понять, что сало дошло до готовности, чтобы лук туда всыпать? Чтобы ни рано, ни поздно? Пошевелил мешалкой – от поднявшегося запаха сперва заурчал живот самого Сергея, а потом и всей команды, когда волна разошлась по широкой поляне.