Запиханка из всего

…В середине августа за каких-то полчаса ясного утра вскипает полноценная летняя жара. К полудню небо снова по-июльски белое, и в автобусной пробке на съезде с моста дышать нечем. Девочка крутится-вертится между портфелей и брючных задниц. Наконец, выпутывается из передней двери, облегченно сбегает с откоса к заливному лугу, к вечноживой луже, к чугунным копьям и завиткам ограды старого большого кладбища.

Внезапно поворот головы – взгляд назад, на пробку. Зеленые прямоугольники городских автобусов, желтый кирпич районного маршрута… Четыре автобуса, впереди, наверное, авария. А вот какие-то люди вдоль автобусов – чем-то поливают их бока… Зачем?

Вспышка – и все политые автобусы загораются разом! В браслете полосы и пятна, девочка бежит, не разбирая дороги. Крики. Дворы. Многоэтажка. Кукловод в сером: “Двадцать человек идут в этот подъезд, быстро!” Пожарная машина. Что-то выпадает из окна. Что-то? Светлые волосы… Кто-то! Херак! Серединой тела на спинку лавочки у подъезда. Теперь уже не кто-то… Черная лужа – как отработанное масло. Забор, забор, теплица, пленка, собака… А теперь съемки нет – камера браслета чем-то залита… А теперь опять есть, и видно, что рука с браслетом ходит ходуном. Вот бутылка падает с крана, считает ржавые скобы: третья сверху держится на живой нитке…

– Так они не врали! – Сумрак подскочил, выхватил из кофра ту самую дешевую водку, что просил принести для дезинфекции, – не врали! Сука! Хватит! Не хочу больше! Не хочу!

Викинги плотно и аккуратно взяли доктора под руки, посадили на лавку, обернули синим шерстяным плащом. Стопку тот налил себе сам. Выпил и несколько бесконечных минут просто дышал ртом, с присвистом.

– Аптечка вот, – вяло двинул рукой, предупреждая вопросы. – Чуть что, берите инъектор – он без иголок, ничего не сломаете, бояться не надо. Успокоительное колоть в запястье или в шею… Вот сюда… – Сумрак шлепнул, будто комара убивал. – Остальное по инструкции… Вот, на крышке кофра. Я… Мне… Спать. Выключить мозги… Развидеть! Сука!

Разбуженный криком Змей глянул пристально:

– Ты же не заснешь, пока не выговоришься. Сам же объяснял про катарсис.

– А! – Сумрак махнул рукой, – тогда слушай. Еще утром привезли пацана, семь лет. Перитонит. На операции – поллитровая банка гноя. Это семилетний, полный вес двадцать кило! Ну, даже тридцать… Очнулся – ни единой жалобы на боль. Дышит прерывисто, терпит из последних сил. Папа сказал, что жалуются только девчонки. Ну, он и дотерпел до перитонита, как папа сказал… Ну, вышел я, даже не размываясь, как рванулся на этого, млядь, папу – оттащили, удержали, ничего не сделал. Там начальник отделения ему что-то выговаривал, а мне валерьянки накапали, усадили в боковушке, ладно… А потом слышу, в ординаторской разговаривают…

Сумрак понизил голос и поглядел на спящую Снежану.

– Короче, тетка беременная. И по ней катали тачку садовую. Пока не… Пока не…

Сумрак всхлипнул:

– Короче, выкидыш. Плод мертвый, роженица тоже. И я захожу в ординаторскую, такой весь Д’Артаньян: да вы, говорю, ох*ели, клистирные трубки, мля. Цинизм цинизмом, но надо же, сука, знать меру в подъ*бках младших товарищей! Надо же понимать, чем шутить можно, а чем нельзя! А они на меня смотрят, как я на них. Типа, это не они говно, это я говно! И теперь я понимаю: не врали! Могло быть! На самом деле!

Сэнмурв поглядел на Змея – тот кивнул. Тогда хевдинг взял пистолет-инъектор, выставил минимальное усилие, аккуратно и точно приложил к шее Сумрака сбоку, нажал спуск. Лекарство сработало через пять секунд. Марк и Шарк оттащили сопящего доктора на раскатанные спальники.

– Ну, блин, – сказал один из викингов, – прямо хоть не выезжай из города совсем. На Йомсборг собрались – Винни Лиса замочил. На Гнезново сходили – вроде бы и рядом совсем, а такая херня!

– Сэнмурв… – Змей пошевелился, но Снежана крепче вцепилась в запястье, и парень сел обратно. – А почему с нами ты? Вот здесь и вот сейчас? Твои люди пришли за тобой, это понятно. А ты сам – почему? Из-за…

Сэнмурв покрутил головой:

– Это ты себе вбил в башку, что я сплю и вижу Аннушку твою перехватить. Что ты, что я, ей нафиг не сдались. Ее-то как раз на клубе нет.

– Нормальная стратегия, – Змей почесался свободной рукой, – женщина ищет отца для семьи. Который не сложит где попало малую голову, не оставит ее одну с буйными детушками… Блин, вот это я по Фрейду оговорился…

– Ни разу ты не оговорился, все четко. Только, брюхоногий ты наш, если такую стратегию довести до логического завершения, женщина должна заболевшего мужа сразу бросать. И потерявшего работу сразу бросать. Он источник средств, а не человек, что-то там значащий помимо денег. Нет монет – нет жены. Все четко. И папе моему партнеры рассказывали, что у них там, в счастливой буржуинии, это не редкость. А такой поворот не выгоден уже мужчине. Зачем тогда жениться, если при малейших признаках проблем все равно выкручиваться одному?

Змей слабо улыбнулся: