Записано на костях. Тайны, оставшиеся после нас

Дело, давшее старт профессии, которой я себя посвятила, олицетворяет для меня роль судебной антропологии в правосудии. С ним должны ознакомиться все патологоанатомы, анатомы, полицейские, адвокаты и судьи и, конечно, каждый судебный антрополог. Это дело связывает Ланкастер, где я ныне живу и работаю, с моей родиной, Шотландией. Оно свидетельствует о большом мастерстве криминалистов, работавших в сотрудничестве с анатомами, открытия которых проложили дорогу для будущих поколений ученых и исследователей. Оно также напоминает о необходимости быть открытым для всего нового, постоянно совершенствоваться и искать новые пути для установления правды.

Кроме того, эта история рассказывает, как тяжело приходится порой потрудиться, чтобы выяснить, что с человеком произошло, и призывает не забывать, что целью любого расследования является выяснение истины и осуществление правосудия. Она демонстрирует, как много информации можно извлечь из отдельных частей тела. Кстати, могу предложить вам интересное упражнение: подумайте, что особенного есть в вашем теле, что помогло бы мне определить, кем вы были и что пережили. Начните с головы и дойдите до пальцев ног, как в этой книге, и вы поразитесь, как много сможете отыскать мелочей, позволяющих составить профиль, по которому ваши родные и друзья смогут вас опознать.

Главным фигурантом этого дела был Бахтияр Растомджи Ратанджи Хаким, родившийся в обеспеченной франко-индийской семье из среднего класса в 1899 году. Получив медицинское образование, он сначала работал в госпитале в Бомбее, а затем в Индийской службе здравоохранения. В поисках новых возможностей в 1926 году Хаким переехал в Лондон. Несмотря на большие амбиции, в городе, переполненном начинающими врачами, он не смог выдержать конкуренцию и переселился в Эдинбург – еще один признанный центр медицины и хирургии. Там Хаким продолжил обучение, намереваясь стать членом Королевского хирургического общества, но трижды провалил экзамены.

Решив, что сделать карьеру ему мешает индийское имя, он сменил его на более «британское», и вскоре новоявленный доктор Бак Ракстон познакомился с Изабеллой Керр, работавшей в одном из эдинбургских ресторанов. Белла, сбежавшая от мужа после короткого неудачного брака, увидела в элегантном враче с экзотической внешностью пропуск в лучшую жизнь. Она забеременела, и, чтобы избежать скандалов, они на время уехали в Лондон, где представлялись всем супругами. Там родилась их дочь. Ракстон снова понял, что в столице ему не преуспеть. В конце концов, он решил, что хирургия – не его призвание и что гораздо больше шансов на достойный заработок у него будет, если он займется общей практикой в какой-нибудь местности, где меньше конкурентов.

И вот, в 1930 году они втроем переселились в Ланкастер – бедный северный город, где не хватало врачей, то есть идеальное место для начала новой практики. Недвижимость там стоила недорого, и Ракстон, взяв заем, приобрел георгианский особнячок на Далтон-сквер, 2, где поселился с Беллой и дочерью и устроил себе приемную.

Очень быстро практика начала приносить доход. Бакстон стал популярным врачом, и пациенты высоко его ценили. Он славился мастерством гинеколога и акушера, что было большим преимуществом во времена высокой смертности у рожениц и младенцев. В эпоху до учреждения Национальной службы здравоохранения, когда за любые медицинские услуги и консультации требовалось платить, он завоевал уважение горожан тем, что принимал бедняков бесплатно.

Благодаря привлекательной внешности, медицинским познаниям и добросердечию Бака, а также обаянию и общительности Беллы они быстро проникли в местное высшее общество. Через 5 лет у них было уже трое детей и внешне прямо-таки идеальная жизнь. Красивая обстановка, у каждого по собственной машине – подлинному символу статуса в 1930-х. Уборкой и готовкой занималась приходящая прислуга, а горничная Мэри Роджерсон из близлежащего прибрежного городка Морекомби жила в доме.

Однако за идеальным фасадом таились семейные разногласия. Белла была самоуверенной и амбициозной. Недовольная ролью жены доктора, она решила заняться собственным делом и самой зарабатывать деньги. Бак стремился к контролю, она – к свободе, и вскоре о конфликте в семье узнали все вокруг. Белла ходила с синяками на шее и говорила полицейским, которых несколько раз вызывала, что муж обращается с ней жестоко. Она неоднократно пыталась уйти от него, забирала детей, но все равно возвращалась. Отношение к домашнему насилию в те времена было другим: считалось, что муж – хозяин в семье, и то, как он обращается с домашними, это исключительно его дело.