Записи на таблицах

Город иевусеев, Йевус, называемый также Иерушалаимом, не покорился иудейским завоевателям. Могучая крепость, горное гнездо, лежал он на хребте высокого холма, неприступный и молчаливый. Войны обошли его стороной, иевусеи платили небольшую дань царям Израиля, и те оставляли их в покое. А народ иевусейский жил себе дальше, не отдаляясь без надобности от стен города, неторопливой и скучной жизнью, нарушаемой только церемониями в честь Баала, редкими свадьбами, да частыми похоронами. Весной женщины водили хороводы вокруг редких деревьев за стенами, где журчал Кидрон, а потом, душными вечерами, к ним приходили мужчины, и начинался свальный грех вокруг деревьев, бешеные оргии, совершенно разнузданные и дикие, после которых рождались дети, отцов не знающие. И в этом было их счастье, ибо первенцев своих отцы приносили к жрецам Баала, и те проносили их сквозь огонь, и умирали в муках маленькие первенцы иевусейские, а кости их хоронили под порогом дома в кувшине, считая, что это приносит счастье дому.

Тишину, царившую над городом, нарушали только крики осликов, несших на спинах кувшины с водой из Кидрона. Возле восточной стены города был прорыт тайный ход, по которому спускались к речушке во время осад, набирали воду, и тем спасались от жажды, пока враги под стенами изнывали от жары, или страдали от проливного зимнего дождя.

Дворец царька иевусеев, стоящий на фундаменте древнего дворца Малхи-цедека, был обветшалым одноэтажным зданием, во дворе которого помещались казармы, в которых жили почти безвыходно горстка солдат, изнуренных жарой и побоями. Иевусейский царек иногда устраивал развлечения для придворных, заставляя солдат драться друг с другом, остальное время они проводили в игре в кости, да сплетнях о городских делах, которых было маловато даже для нелюбопытного человека — кто женился, кто умер, у кого крыша дома упала и придавила семью, кто сломал ногу… о женщинах уже не говорили, потому что открытые и похотливые горожанки спали со всеми без разбору, даже с прокаженными и увечными, и надоели всем до одурения. С горя солдаты начали уже заниматься мужеложеством, впрочем, безобидным баловством, по мнению горожан.

Если бы неожиданно появился древний старец, проживший более полувека, и помнящий еще Сдом и Аморру, он бы несомненно нашел сходство Иевуса со столицами Пятиградья, только сравнение было бы не в пользу первого. Не хватало Йевусу блеска и пышности Сдома, эклектичной архитектуры Аморры, спокойного величия могучей цивилизации, развратившейся, деградировавшей, но великой. Век города подходил к концу- и это было понятно даже глуповатому царьку его… Новый народ, пришедший из-за Иордана, народ гордый, свирепый и необычный, непохожий на все остальные народы, покрыл лицо земли, затопил народ иудейский, как воды дождевые, землю Кенаанскую. Один за другим падали перед ним города, цари, обнажавшие против него меч, исчезал бесследно вместе с воинствами своими, воевавшие с ними уходили в обитель богов. Одна надежда была у иевусеев- на плиштим- но и те, столкнувшись с иудеями, и даже побеждая поначалу, медленно и неуклонно оттеснялись на побережье, где, прижатые спиной к морю, занимались торговлей и почти более не помышляли о войнах.

Тем не менее, жителей Йевуса не испугало иудейское войско, появившееся под стенами города неожиданно, в одну ночь пришли они, и наутро стали на склоне холма, противоположном городу. Иевусеи равнодушно глядели на развертывающийся перед стенами лагерь, быстро возводились стены из плетеных щитов, поднимали свои белые головы шатры, слышалось ржанье лошадей… солдаты сновали, как муравьи, организованно и быстро, почти бесшумно, иногда раздавался в прохладном утреннем воздухе хриплый рев рога, и тогда то одна, то другая сотня иудейских солдат замирала в правильном строю, а мимо них проходили, возжигая благовония в небольших кадильницах, жрецы в белых одеждах и полотняных шапочках. Посреди лагеря солдаты строили жертвенник из крупных неотесанных камней, большой квадратный стол, с четырьмя каменными рогами по бокам, жертвенник невидимого иудейского бога, так не похожий на причудливые, украшенные изображениями Ваала, Ашейры и Азазеля жертвенники иевусеев. Вот уже поставлен жертвенник, и зажжен огонь на нем, вот замычал жалобно пятнистый откормленный бык, которому режут глотку ножом… дым всесожжения поднялся над лагерем, и хрипло заиграли рога… Царь иевусейский, наблюдая за происходящим с левой восточной башни, поежился, вспоминая ходящую в народе легенду, как пали стены Йерихо под звук иудейских труб… но стены Йевуса не содрогнулись… легенда… глупые люди рассказывают всякое… уже не раз подходили войска этих странных людей под наши стены, да так и отступали ни с чем… ну, выдам им дань, поменьше, навру в три короба, что урожай плох, торговля…