Записки. 1875–1917

Если уже в 9-й армии у меня бывали тяжелые минуты, когда я не получал своевременно денег, то на Западном фронте эти минуты стали повторяться гораздо чаще. Расходы Красного Креста оказались столь великими, что жертвуемых ему сумм оказалось недостаточно, и он жил, как и Земский и Городской Союзы, на казенные средства. Сметы его рассматривались в особой комиссии под председательством одного из членов Военного Совета (сперва ген. Фролова, а потом Веденяпина), что брало немало времени. В результате средства отпускались обычно уже после истечения сметного периода, и только небольшая их часть отпускалась в виде аванса. В тылу с этим еще справлялись, но на фронте являлась необходимость производить займы в военных казначействах, которые обычно разрешались, но что часто бывало очень неприятно. Как-то, еще в первые месяцы моего пребывания в Минске, денежное положение мое было столь остро, что я послал в Главное Управление телеграмму, прося или перевести мне необходимые средства или научить обходиться без них. Ответа на эту телеграмму я не получил, но потом узнал, что она очень смутила старого барона Мейендорфа, председательствовавшего в заседании Главного Управления, когда она была доложена.

Попутно коснусь вопроса о вознаграждении персонала Красного Креста, по поводу которого немало бывало разговоров, как о якобы преувеличенного. Санитары и сестры получали в Красном Кресте тот же оклад, что и в военном ведомстве (сестра — 30 р. в месяц на всем готовом); врачи получали оклады, иначе исчисленные, чем в военном ведомстве, но по размеру мало от них отличающиеся. Первоначально наши оклады были несколько выше, потом, наоборот, несколько ниже военных. Обособленно стояли оклады административного персонала. Большая часть его получала определенное содержание, уполномоченные же в принципе должны были работать бесплатно. Та к как, однако, часть их не имела достаточных для этого средств, то им были установлены суточные в размере 10 р. Первоначально почти все работали бесплатно, но с течением времени положение изменилось, и, наоборот, большинство брало эти суточные. Особоуполномоченные сперва все работали безвозмездно, но потом и тут положение изменилось, и, например, на Западном фронте один Кочубей имел возможность ничего не брать. Главноуполномоченным суточных не полагалось, но зато им отпускалось в безотчетное распоряжение по 1000 р. в месяц. Большинство из них этой суммы на себя не пользовалось или, как например, Волков и я, употребляли ее на нужды, сметой не предусмотренные, но некоторые, как например, Иваницкий и, кажется, Зиновьев, средства которых были ограничены, рассматривали ее, как суррогат жалования, как, в сущности, она рассматривалась и Главным Управлением при ее установлении.

Нужды в персонале обычно не наблюдалось, кроме как в врачах. Сестер и санитаров недоставало лишь случайно, пока не успевали их прислать, врачей же не хватало вообще, и вместо настоящих врачей, чем дальше, тем больше, присылали зауряд-врачей, т. е. студентов 3–4 курсов. Наряду с этим стали появляться и врачи-самозванцы, нескольких из которых удалось изловить и удалить. Хорошие врачи довоенного времени стали, наоборот, стремиться в тыл, где работа была и более интересна для них, и более поучительна. Получилось такое положение, что я давал согласие на перевод врача в тыл, только под условием замены его другим, равноценным. Помню, что именно по такому поводу очень обиделся на меня старший врач одного из Георгиевских лазаретов д-р Стасов, заместителя которому прислать из тыла не смогли, и ему пришлось остаться сидеть в какой-то дыре, где-то в районе Слуцка.

В административном персонале тоже нужды не было, наоборот, предложение превышало спрос, ибо служба в Красном Кресте избавляла от призыва в войска. Ввиду этого при приеме в Красный Крест я старался выбирать не военнообязанных. Отмечу кстати, что среди поступивших в Красных Крест в начале войны целый ряд из них — и большею частью прекрасных работников — ушли на военную службу, когда стали призываться их года и которые ушли (укажу, например, Буторова, Иславина) специально, дабы их не могли упрекнуть в уклонении от военной службы. За поступившими в Красный Крест были сохранены по особому Высочайшему повелению их должности по гражданскому ведомству. С течением времени, однако, с увеличением в тылу нужды в чиновниках, от нас стали требовать нашу молодежь обратно в Петроград. В числе прочих, Министерство иностранных дел потребовало от меня начальника 3-го передового отряда Соколовского, который, однако, был так этим обижен, что оставил службу в министерстве. Однако и после этого затруднений с административным персоналом не наблюдалось.