Записки арбатской старухи

В нашей семье в ту пору было весело и людно. Наш отец был очень общительным, приветливым и гостеприимным. Он выписывал газету «Русскiя Въдомости» и по вечерам, особенно в зимнюю пору, регулярно читал, часто вслух. В зимние вечера почти ежедневно к нам приходили кто-нибудь из родных или соседей на огонек. Папа очень любил природу, знал лес, был охотник и держал гончих собак. Зимой по снежной пороше охотился на зайцев и лисиц. Весной с увлечением готовился к охоте на глухарей и тетеревов, сам мастерил чучела для приманки. Столько лирики было в его рассказах об утреннем токе и вечерней тяге! В летнее время его внимание привлекали утки. В наших лесах и болотах было их такое множество, что всегда отец возвращался с охоты, обвешанный трофеями. И у бабушки с мамой была постоянная забота — чистить утят и жарить их. Приготовленные в сметане, они были очень вкусны, так же, как зимой — тушеные зайцы, нашпигованные свиным салом. Дичь у нас в доме была постоянным блюдом, и очень часто доставалась она не только нашей семье, но и соседям. Водку отец совсем не пил. Он имел гитару, неплохо играл и всегда тихо напевал. В то время его любимым мотивом был вальс «На сопках Манчжурии». Он очень любил поэзию, особенно Некрасова, Кольцова. Стихи, которые ему нравились, он записывал в особую тетрадь.

Не помню, чтобы у нас в семье были ссоры. Как всегда, за ужином обсуждалось, что будет завтра. Утром вставали рано, и каждый спешил выполнить объем работы пораньше, чтобы вечером было побольше досуга. И только иногда отец упрекал маму, что она мало уделяет внимания мне и что я совсем невоспитанная. Поэтому он был очень строг со мной и часто наказывал меня. Самое тяжелое наказание было — сидеть дома и не выходить на улицу.

Отец стал обучать меня в 6 лет сначала правильному произношению букв, а потом — азбуке. Кроме того, в детстве я была левша, и отец стал следить, чтобы я все делала правой рукой. Очевидно, я очень огорчала отца, ибо он часто нервничал со мной. Бабушка вмешивалась и просила «не мучить ребенка». Но отец был настойчив, и когда я пошла в школу, то уже умела читать и писать буквы, и очень скоро меня из первого класса перевели во второй. Но зато я в третьем классе училась два года.

В этот период я много болела, иногда в школе мне было так плохо, что учительница выносила меня на руках на свежий воздух из-за малейшего угара или духоты. Родители возили меня к доктору в Лодьино. Выяснилось, что у меня очень сильное малокровие и «слабые легкие». В связи с этим, несмотря на то, что училась я в третьем классе не хуже других, отец с учительницей решили: чтобы я окрепла здоровьем (да и по годам я была моложе других, поскольку сразу пошла учиться во второй класс), оставить меня на второй год.

Доктор сказал родителям, чтобы держали меня больше на свежем воздухе, и отец перестал наказывать меня домашним арестом. Я стала постоянной спутницей бабушки: куда она, туда и я.

В ту пору интеллигенцию в нашем селе представляло семейство священника Петра Резвякова. У него было три сына и две дочери. Все они получили образование: сыновья — высшее, дочери — среднее. Младшая дочь, окончив епархиальное училище, стала учительницей в школе нашего села. И все наше поколение детей, в том числе и я, учились у нее. Татьяна Петровна была отличным педагогом и воспитателем, и очень хорошим, отзывчивым человеком. Ее любили дети, к ней хорошо относились их родители. После смерти отца она вышла замуж, ее муж принял сан священника и стал исполнять эти обязанности в церкви нашего села. Старшая дочь — Павла Петровна тоже была учительницей, у нее училась моя мама. Старший сын священника, Николай Петрович, был ученым-физиологом, профессором физиологии Ленинградского университета. В 30-х гг. я встречалась с ним на научных конференциях. Второй сын — Георгий Петрович работал железнодорожным инженером, жил в Москве. Третий сын — Арсений Петрович в предреволюционные годы был студентом. Дальнейшая судьба его мне неизвестна. В каникулярное время они все приезжали в деревню. Летом принимали участие в полевых работах — косили, сушили и убирали сено. Иногда вели просветительскую работу в деревне, организовывали оспопрививание. Зимой устраивали елку для детей.