Записки археографа

15 мая 1934 г. Политбюро ЦК ВКП (б) утвердило проект постановления СНК Союза ССР и ЦК ВКП (б) «О преподавании гражданской истории в школах СССР», где сообщалось, что «преподавание истории в школах СССР поставлено неудовлетворительно. Учебники и само преподавание носят отвлеченный, схематический характер. Вместо преподавания гражданской истории в живой занимательной форме – с изложением важнейших событий и фактов в их хронологической последовательности, с характеристикой исторических деятелей – учащимся преподносят абстрактное определение общественно-экономических формаций, подменяя таким образом связное изложение гражданской истории отвлеченными социологическими схемами» [1132].

Совнарком СССР и ЦК ВКП (б) постановили:

Подготовить к июню 1935 года новые учебники по истории;

Восстановить с 1 сентября 1934 г. исторические факультеты в составе Московского и Ленинградского университетов.

Однако оставался ещё один, сложнейший, по сути – политический вопрос, ответ на который был вне компетенции тогдашних авторов учебников – как относиться к вопросу о роли России в истории человечества. При кажущейся наивности, вопрос-то был важнейшим. Именно он становился стержнем всего исторического образования. Но не только. Прежняя, уже фактически осуждённая, школа Покровского отказывала русской истории в каком-то позитивном смысле, видела в Октябрьской революции преодоление и отрицание прежней косной и консервативной российской политической традиции.

Подобный подход мог вполне быть оправдан с позиций марксистского теоретического наследия. К. Марксу и Ф. Энгельсу принадлежало ряд работ, которые содержали резкую критику русского самодержавия, перетекавшую в критику России вообще. Однако монополия – критиковать классиков – принадлежала только самому Сталину.

В разгар работы над учебниками, летом 1934 г., Сталин много и тщательно изучал статьи Энгельса, посвящённые России. М. В. Зеленов опубликовал важнейшие сведения об этой работе Сталина[1133]. В дальнейшем я буду ссылаться на эту публикацию.

В статье Энгельса Российская империя была представлена как извечный агрессор, политика которого определяется дипломатами – иностранными авантюристами на русской службе; утверждалось, что Россия – это страна, население которой «закостенело в умственном застое, лишено всякой инициативы», но её жители – неприхотливые и выносливые – представляли собой «превосходнейший солдатский материал», однако русская армия не способна к широким наступательным действиям, а все русские завоевания – результат хитрости её дипломатов, способных ссорить между собой противников России…

«Презумпция исторической виновности» России, содержавшаяся в статье Энгельса, вызвала поток замечаний Сталина.

Сталин не стеснялся в своих оценках рассуждений Энгельса: «что за чепуха…», «слишком просто», указывал на его многочисленные фактические ошибки. По инициативе Сталина Политбюро запретило переиздать эту статью на русском языке. Это означало партийное осуждение антироссийских оценок места России в европейской истории[1134].

19 июня 1934 г. Сталин разослал членам Политбюро и В. В. Адоратскому свои подробные замечания на статью Энгельса «Внешняя политика русского царизма» и сделал заключение: «считал бы нецелесообразным опубликование статьи Энгельса в ближайшем номере «Большевика»».

Однако история с Энгельсом – историком России тогда не закончилась.

В № 13-14 за 1934 год в журнале Большевик было опубликовано письмо Ф. Энгельса румынскому журналисту Ионе Надежде, датированное январём 1888 г., и снабжённое обстоятельным послесловием Г. Е. Зиновьева, подписанным «От редакции».

Зиновьев писал: «Письмо Энгельса к И. Надежде имеет громадный интерес. Оно представляет собой как бы сводку взглядов Маркса и Энгельса по вопросу о международном значении и роли царской России…

Возьмите формулировки Энгельса в письме к И. Надежде:

«Царская Россия представляет собой ядро Священного союза».

«Царская Россия является главным резервом европейской реакции».

«Царская Россия – руководитель союза трех убийц Польши».

«Русский царь – арбитр всей Европы».

«Русский царизм – кошмар, тяготеющий над всей Европой».

…Ненависть к русскому царизму, этому международному жандарму и палачу народов, Маркс и Энгельс проповедовали неустанно в течение ряда десятилетий. Эту ненависть они завещали рабочим всех стран».

Сталин был взбешён.

Материал пошёл в набор как раз тогда, когда началась рассылка сталинских замечаний на статью Энгельса о внешней политике России. 5 августа Сталин писал Л. М. Кагановичу:

«Я думаю, что комментарии редакции «Большевика» не случайность. Мне кажется, что это дело рук т. Зиновьева. Если редакция будет ссылаться на то, что она не получала одобренных ЦК моих предыдущих замечаний насчет статьи Энгельса «О внешней политике царизма», то это будет формальная отписка, ибо она их несомненно знала через т. Адоратского. Я думаю, что дело это серьезное. Не можем оставлять «Большевик» в руках таких олухов, которых т. Зиновьев всегда может околпачить. Надо выяснить виновников и удалить их из редакции.