Записки библиофила. Почему книги имеют власть над нами

Книги, взятые на время из библиотек, позволяют отследить материальные связи между жителями одного населенного пункта, приобретают символический вес и накапливают идентичность за счет анонимного распространения. Один известный сборник эссе, посвященных биографии артефактов, назван «Общественная жизнь вещей»; книги общественной библиотеки мыслятся как экстраверты в этой модели общения предметов, как вечные бродяги. Конечно, у такой общительности есть и оборотная сторона. Журналист и реформатор библиотек Фредерик Гринвуд, живший в XIX веке, ратовал за широкое применение изобретенного им «аппарата для дезинфекции книг» -металлического фумигатора с маленькой лампой, на которой сжигается состав, содержащий сернистую кислоту, «малого количества которого достаточно для обеззараживания». Опасения, что книги могут переносить заразу, появились одновременно с эпидемиями оспы, туберкулеза и скарлатины в конце XIX века. Библиотечные книги и сведения об их утилизации подлежали обязательной отчетности согласно закону об инфекционных заболеваниях, принятому в 1899 году. В дополнениях к Закону о здравоохранении, принятых в 1907 году, строго запрещалось брать книги из домохозяйств или у лиц, болеющих инфекционными заболеваниями, и законодательно закреплялись обязательная дезинфекция или утилизация книг в случае подозрения, что они заразны. Мнение, что книги могут переносить заразные болезни, бытовало не только до появления антибиотиков. Система государственного здравоохранения Великобритании в самом начале пандемии COVID-19 оповещала, что риск передачи вируса становится минимальным после суточного карантина, а книги в пластиковой обложке становятся совершенно безопасными через трое суток.

Страхи заражения через библиотечные книги воспроизводят знакомые опасения, что в неумелых руках книги приобретают особую силу. Как выражается Ли Прайс, «традиционный страх, что “нездоровые” тексты могут “отравить” своих читателей, лишился своего символического смысла из-за опасений, что книги, как объекты, могут распространять заразу; старые страхи насчет контакта читателя с текстом уступили место новым, связанным с контактами читателей друг с другом». То обстоятельство, что ничего не подозревавшие читатели библиотеки Ислингтона оказались в опасной близости с прихотливым воображением, породившим перелицованные книги, было негласным обвинением на суде над Ортоном и Халлиуэллом. Процедуры обращения с книгами и их циркуляции, выработанные общественными библиотеками, до основания разрушила подрывная акция Ортона и Халлиуэлла, совершенная при помощи ножниц и клея. Общественный этикет библиотек как сети читателей, роль библиотеки как морального арбитра (о чем мы поговорим в следующей главе), ощущение, что библиотечная книга, в отличие от многих других потребительских товаров, не есть частная собственность одного человека, но принадлежит всему сообществу читателей библиотеки, и культурное инвестирование в святость книжности - все эти весомые факторы книжной этики обрушились на Джо Ортона и Кеннета Халлиуэлла в зале лондонского суда.

10 Книги и цензура: «черт возьми» - 237 раз, «сволочь» - 58 раз, «ради бога» - 31 раз, «я пукнул» - 1 раз

Работы, представленные в 2015 году на выставке известного китайского художника и архитектора Ай Вэйвэя в лондонской Королевской академии, ярко свидетельствовали о стремительном экономическом развитии страны и одновременном ограничении личных свобод, истощении окружающей среды и разрушении ее материального наследия. Среди экспонатов были обломки уничтоженных исторических храмов; наручники, вырезанные из нефрита, и огромных размеров мраморная камера наблюдения: все это традиционные для китайского искусства материалы. Один экспонат представлял собой два вроде бы идентичных экземпляра популярной «Книги об искусстве» издательства Phaidon: выстроенного в алфавитном порядке альбома репродукций произведений искусства разных веков и стран. Этот увесистый том с кричаще яркими буквами названия на обложке воплощает собой доступность и простоту, суля «новый, оригинальный взгляд на искусство», который порывает с «традиционными классификациями».