Записки библиофила. Почему книги имеют власть над нами

Перед началом войны «Майн кампф» вышла в неавторизованном французском переводе; издатели из гитлеровской Германии даже подали в суд за нарушение авторского права. Они выиграли процесс, и номинально книгу изъяли из продажи, хотя уже в 1938 году все равно переиздали в авторизованном и сокращенном варианте. В 1939-м книгу перевели еще на четырнадцать языков. Другой английский перевод, выполненный Джеймсом Мерфи, вышел в 1939 году. Он был объявлен «полным» и публиковался без согласия немецких издателей. В предисловии переводчик пространно рассуждал об унижении немецкого народа после Версаля как о контексте появления книги, говорил о том, что создавалась она в условиях «эмоционального стресса» и несет на себе «отпечаток своего времени». Мерфи повторял заверения Гитлера в том, что «Германия не имеет территориальных претензий к Франции», подчеркивал, что книга «написана еще не рейхсканцлером». У предисловия, написанного в спокойной деревне Эбботс-Лэнгли в феврале 1939 года, оказалась беспокойная судьба. Через несколько месяцев изданием Мерфи полностью завладела нацистская военная машина. Оно послужило основой так называемого издания «Морской лев», подготовленного нацистами для распространения в Англии в случае успеха одноименной операции. «Майн кампф» должна была стать средством оккупации, и это проясняет ее центральную роль во власти нацистов. Очень сокращенный, выхолощенный перевод в годы войны в восемнадцати частях вышел и в Великобритании. Каждая из них стоила 6 пенсов, имела мягкую желто-красную обложку с разъяснением, что «Майн кампф» - это основные тезисы немецкого империализма, самая обсуждаемая книга современности, с «200 полностраничными иллюстрациями». На обложке красовалась небольшая, не очень лестная фотография Гитлера, две свастики и удивительная надпись, что «роялти со всех продаж поступает в распоряжение Британского Красного Креста». С Красным Крестом об этом не посоветовались, и, судя по всему, эта организация не горела желанием иметь какое-то отношение к этой публикации, но все-таки не отказалась принять 500 фунтов, полученных от продаж.

Вопрос о распределении авторских отчислений до сих пор преследует издателей, перепечатывающих «Майн кампф», и благотворительные общества в Великобритании и США, которым предлагали эти деньги, особенно если эти общества были связаны с еврейской культурой и социальным обеспечением. Первых американских издателей очень волновал вопрос, куда пойдут деньги -Гитлеру или на благотворительность. По некоторым сведениям, сотни тысяч долларов, вырученных от продаж, издательство Houghton Mifflin под давлением общественности передало на благотворительные цели. Спор о том, как именно эти деньги помогли поддерживать память о Холокосте, продолжается до сих пор. В 2001 году Немецкий совет по социальному обеспечению в Лондоне вернул их на том основании, что больше не работает напрямую с жертвами Холокоста. Библиотека Винера отказалась от предложения принять деньги в дар, а в 2016 году руководители еврейской общины Бостона раскритиковали Houghton Mifflin за прекращение прежнего активного взаимодействия с благотворительными обществами, непосредственно связанными с антисемитизмом. Кто должен получать выгоду от книги, которая все еще продается, - вопрос не из простых.

После смерти Гитлера авторское право на «Майн кампф» перешло от него к Министерству финансов Баварии. В послевоенной Германии «Майн кампф» официально не запрещали (в отличие от свастики и приветствия «Хайль Гитлер»). Однако обладатели авторского права не спешили перепечатывать книгу, и она вышла в свет лишь в 2016 году, по истечении его срока. В 2017 году к выпуску запланировали сразу два издания. Первое, Института современной истории в Мюнхене, замышлялось как ответ сторонникам нацизма, потому что называлось «“Майн кампф”: критическое издание». Проект субсидировало баварское правительство, выделив кругленькую сумму полмиллиона евро (и чтобы оплачивать работу ученых, и чтобы избежать неудобных вопросов о доходах и авторских отчислениях), хотя тревога присутствовала, поскольку это могло выглядеть негласной поддержкой идеологии книги. В публикации Института современной истории признавалось, что тщательное оформление, комментирование и толкование были необходимы для возвращения книги на рынок после нескольких десятилетий забвения. Однако кое-какие нюансы оформления и истории книги изменяют и переиначивают ее содержание.