Читаем Записки бродячего врача полностью

Сок из лайма, как и из остальных плодов семейства цитрусовых, добывается путем вращения фрукта вокруг стеклянного ребристого конуса с приложением умеренного физического давления (moderate physical pressure – терминология израильской службы безопасности ШАБАК). Общество защиты лимонов и «Амнести Интернэшнл» могут иметь к вам претензии после этого.

Конечно, можно выжать сок и старым способом, но тогда придется облизывать пальцы и косточки могут попасть в конечный продукт.

Теперь посыпаем тертым сыром. Во времена незапамятные мне приходилось натирать засохшие огрызочки голландского, российского и пошехонского сыра на металлической терке собственноручно, но все это кануло в мемуары современников, потихонечку погружающихся в волны Альцгеймер-ривер (музыка И. Штрауса-старшего)…

Сегодня же любая готовая смесь шести итальянских сыров из соседнего гастронома вполне пригодна к употреблению. Сыпьте не жалея.

Теперь – в разогретую до четырехсот градусов Фаренгейта духовку – и терпение, терпение… Доставать можно будет, когда сырная корочка приобретет коричневый оттенок или когда бесстрастность державшегося до сего момента кота не выдержит этих божественных ароматов и он потребует свою порцию.

Подавать – на однотонной скатерти, в тяжелых керамических тарелках. Серебряные приборы не обязательны, но семейный мельхиор, сохраненный на всех этапах эвакуации, придаст шарму и послужит поводом вспомнить прошедшие дни в интервалах между блюдами.

В качестве аперитива подойдет недорогой испанский бренди «Херес Солеро» или ностальгическая «Плиска». Изысканные коньяки отложим до десерта. С едой – то же каберне или, если жара за окном нестерпима, можно подать розовое португальское вино с пузырьками.

Вроде бы все, но меня не оставляет мысль, что я упустил какую-то деталь…

Ах да, исходный продукт… Это совершенно не важно, дорогой Ватсон. Что бы вы ни подвергли описанной обработке – седло горной козы из Андалузии или подошву ваших старых теннисных туфель, конечный результат будет великолепен.

Так что не будем заморачиваться несущественными мелочами. Тем более что нас уже ждет черный турецкий кофе в джезве. Не дадим ему убежать!

Ваш Холмс

Готовим рыбу

Если настал вечер и очень хочется кушать, жена уехала далеко за океан и надолго в гости, в кабак идти неохота, а любовницу с кулинарными наклонностями вы так и не завели (из трусости, скупости, лени или по другим причинам, тоже не имеющим никакого отношения к десяти заповедям или к моральному кодексу строителя коммунизма), то ни в коем случае не отчаивайтесь.

Откройте морозилку и достаньте оттуда кусочек рыбы махи-махи в отдельной упаковке. Конечно, было бы оптимально, если бы вы с присущим вам пророческим даром достали рыбку и положили ее размораживаться еще утром, но можно с этой целью воспользоваться микроволновкой. Правда, в раннишние времена я бросал рыбу на сковороду в чем была (она, рыба).

Из двух сковородок, перманентно (с момента отъезда жены) находящихся на плите, возьмите ту, которая предназначена для жарки рыбы (на второй жарится все то, что не рыба). Включите под ней огонь посильнее и налейте, не жалея, украинского нерафинированного подсолнечного масла, купленного в супермаркете «Волмарт». Когда масло начнет скворчать, бросайте туда махи-махи и постарайтесь не обжечься горячими масляными брызгами. Тут же хватайте пачку кошерной соли и слегка посыпьте рыбку, потом ее же посыпьте средиземноморской специей под названием «заатар». Это такой зеленый порошок, который можно купить в любом арабском или турецком магазинчике даже в Оклахоме. Ливанцы заявляют, что заатар придумали именно они, но на самом деле это высушенные и размолотые семена тимьяна с размолотыми же семенами конопли, старинный русский рецепт.

Сверху полейте обильно соком половины лимона. Вся эта операция должна занять несколько секунд. Теперь быстро поверните рыбку на другую сторону и повторите все вышеперечисленное. Остатки лимона можно бросить на сковородку, хуже не будет.

Теперь у вас есть пара минут, за которые нужно выскочить во двор, добежать до грядки и срезать веточку майорана и пару веточек пурпурного базилика.

Возвратясь на кухню, переверните махи-махи еще раз, можно сбрызнуть еще раз лимоном, и выключите газ. Немедленно посыпьте рыбку листочками майорана, чтоб они слегка прожарились тоже.

Весь процесс жарки должен занимать минут пять или шесть. Подавать с неформальным салатом из помидоров и базилика и запивать светлым бельгийским пивом с непроизносимым названием или охлажденным белым вином.

И главное – объяснить собаке, что рыбка предназначена вам, а не ей.

Яблоки, запеченные с чесноком и розмарином

Покупается мешок (кулечек) небольших яблок, лучше зеленых, но можно и красных. Яблоки режутся на четвертинки, сердцевина с косточками вырезается и предлагается собаке, следящей за процессом, а шкурка остается на месте. Головка чеснока разделяется на дольки и очищается от шелухи. Чеснок смешивается с яблоками в равной пропорции и обильно посыпается розмарином.

Перейти на страницу:

Все книги серии О времена!

Похожие книги

Рыбья кровь
Рыбья кровь

VIII век. Верховья Дона, глухая деревня в непроходимых лесах. Юный Дарник по прозвищу Рыбья Кровь больше всего на свете хочет путешествовать. В те времена такое могли себе позволить только купцы и воины.Покинув родную землянку, Дарник отправляется в большую жизнь. По пути вокруг него собирается целая ватага таких же предприимчивых, мечтающих о воинской славе парней. Закаляясь в схватках с многочисленными противниками, где доблестью, а где хитростью покоряя города и племена, она превращается в небольшое войско, а Дарник – в настоящего воеводу, не знающего поражений и мечтающего о собственном княжестве…

Борис Сенега , Евгений Иванович Таганов , Евгений Рубаев , Евгений Таганов , Франсуаза Саган

Фантастика / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Альтернативная история / Попаданцы / Современная проза
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное