Записки Черного охотника

Компания Викентия Батьковича как раз из таких, стойких… И молодые, дослушав историю про охоту на Чиллатогского бигфута, начинают собираться к своим шалашикам (или к растянутым маскировочным сеткам, не знаю уж, как они предпочитают укрываться от глаз утиного племени), — за час, а то и за полтора до того, когда стоило бы выходить на огневые позиции… Не надо им туда сейчас, ни к чему скучать добрый час с заряженными ружьями в руках, решаю я, и собираюсь кое-что предпринять по этому поводу…

Не успеваю… Викентий всё понимает не хуже меня. И останавливает засобиравшихся:

— Погодите-ка… Рановато, есть еще час в запасе. Давайте-ка я вам за этот час НАСТОЯЩУЮ историю Черного Охотника расскажу. Отчего всё началось и почему всё до сих пор продолжается. Потому что всё буквально у меня на глазах началось, одиннадцать лет назад, никто из вас еще про Бежинку и не знал тогда… Присаживайтесь и слушайте.

* * *

Одиннадцать лет назад всё случилось… Причем, что интересно, предпоследняя суббота августа на то же число месяца выпала, что и сегодня… Странно… мне казалось, что через семь лет так должно получаться… А-а-а… понял, високосные годы накладываются… Ладно, неважно. Речь о другом…

В общем, ездили сюда, в Бежинку, три приятеля, и уже не первый год… Почти ровесники, всем по тридцать с сильным гаком, все трое бизнесмены… Не то чтобы супербогачи, просто все трое твердо на ногах стояли: могли хоть африканское сафари себе позволить, хоть вездеход охотничий купить, не связываясь с кредитами.

Средней руки бизнесмены по российским меркам, и все из разных сфер бизнеса. Один оптовой книготорговлей занимался, второй шил что-то, цех имел в Колпино, а третий… не помню точно… может, недвижимость… нет, не помню.

Познакомились и сошлись они через охоту, ну а потом и в мирной жизни дружили семьями… Можно сказать, стали не просто собратьями по увлечению, — друзьями.

Но в тот раз между друзьями какая-то черная кошка пробежала… Не на охоте, раньше, — приехали уже мрачные, волками друг на друга поглядывают. Что именно между ними стряслось, никто не знал.

У костра сели не рядышком, как бывало, а словно бы на вершинах равнобедренного треугольника, подальше друг от друга. В те времена еще никто с алкотестерами за охотниками не гонялся, так что если кто считал: сто граммов стрельбе не повредят, — те принимали. (А в хлам напиться до стрельбы никто себе не позволял, и коллеги-охотники никому не позволяли: от таких избавлялись или перевоспитывали… народными, так сказать, методами, без штрафов.) Но из этой троицы никто в тот раз не пригубил, хотя в прежние времена позволяли себе.

В остальном всё, как обычно… Сидим у костра, подкрепляемся, байки травим. В компании, с которой эти трое тусовались, около десятка охотников было, но все до последнего вместе редко когда собирались, то у одного неотложные дела, то у другого. На то открытие ввосьмером приехали, считая меня и ту троицу.

Вот…

Сидим, и вдруг один из них — Владислав, или Вячеслав, не помню, всё равно все Славой звали — встает и подходит к другому, к Вадиму Гордееву, у того я хорошо всё запомнил: и фамилию с именем, и даже отчество, позже поймете, почему…

Подходит, значит, Слава к Вадиму и в сторонку того отзывает: пойдем, мол, поговорим. Ну, пошагали они в сторону от костра, причем, что характерно, оба с ружьями. Нам бы в тот момент насторожиться, но не насторожились… Люди взрослые, всегда адекватными казались, не выпили, опять же, в тот раз ни грамма. В общем, не насторожились, ничто ни у кого не екнуло.

Отошли они — и, еще отходя, начали отношения выяснять. Слов уже не разобрать было, но слышно: на повышенных тонах говорят. И опять никто не встревожился… Хотя, когда ружья в руках, такие разговоры взвинченные лучше не затевать. Потом эти двое еще дальше отошли, и даже голоса долетать прекратили.

Время идет — не возвращаются. А третьего из них все Лавриком звали, — прозвище, наверное, имя Лавр сейчас днем с огнем не сыщешь… Лаврик как на иголках сидел: то вскочит, то сядет, историй не рассказывает и сам не слушает.