Записки Черного охотника

Почти каждый ствол охотничий отхромирован внутри — чтобы медленнее выгорал, чтобы меньше коррозировал… Следы хрома, микрочастицы, на вылетевшей из ствола дроби всегда остаются. А фишка в том, что у каждой оружейной фирмы состав электролита, для хромировки применяемого, хоть чуть-чуть, да разнится, — и покрытие несколько отличается по химическому составу. И у одной фирмы у ружей разного года отличается, — технологии развиваются, совершенствуются.

Более того, у ружей, немало пострелявших, на хромировке всегда дефекты возникают: микротрещины, микрораковины, — и их следы тоже на дроби остаются. Так что ты, Валерыч, как бы жизнь ни подперла, в живых людей из дробовика лучше не стреляй. Вычислят и посадят.

С тем ружьем, что у Гордеева было, да пропало, экспертам вообще повезло: у него ствол не хромированный был. Да нет, не вообще без покрытия — такими либо очень старые, либо совсем уж дешевые ружья бывают…

У него «Беретта-спортинг» была дорогая, фирменная, — и с покрытием новым, экспериментальным: не хром, а фосфатирование с применением нанотехнологий… Те стволы очень малой партией выпустили, ему повезло купить, — и на Бежинском лугу в ту ночь такое ружье единственным оказалось… И бесследно исчезло.

Факт интересный, но делу помог мало. Человека из его собственного ружья застрелить можно, а уж если сам решил руки на себя наложить, то уж точно чужое оружие не попросит.

Искали ружье Вадима со всем тщанием. Луг весь частым гребнем прочесали, с собаками, — ничего не нашли.

В озерах аквалангисты работали, да не просто так, просто так там ничего сквозь донный ил не нащупаешь, — с металлодетекторами ныряли. У этих улов случился… Кое-какие железки ржавые подняли, военные. И «тулку» нашли, давненько утопленную. И на том всё.

Дематериализовалось ружье… Преступник-невидимка утащил.

В общем, подвисло дело… Параллельно у двоих уцелевших приятелей раскручивали дело их фирмочки. Но то следствие в Питере шло, и о нем мой зять мало что знал. Вроде бы не сел никто, всё на Гордеева покойного свалили, штрафами отделались.

В здешнем же следствии подвижки случились ровно год спустя. Вновь открытие сезона, всё как обычно… А через несколько дней выяснилось: пропал местный житель, из Бежинского, маргинальный весьма тип. Жил бобылем, работал одно время на птицефабрике — выгнали за покражу не то яиц, не то уток, потом случайными заработками перебивался, выпить был не дурак…

Сломали дверь в его халупу — а он там мертвый лежит.

Умер без криминала, от сердечного приступа.

Причем, что характерно, в охотничий осенний камуфляж наряжен, хотя стрельбой никогда не баловался. А рядом с ним «Беретта» Вадика Гордеева лежала. И рюкзак, всякой всячиной набитый… Чего там только не было: фонарь, три или четыре бутылки водки, снедь какая-то в банках, топорик, коробка патронов… Всё с охотничьих биваков украдено, но с разных, — везде что-то одно брал…

Мысль моя насчет невидимки ровнехонько в десятку угодила. Вернее, не мне первому в голову пришла…

Околица у этого хмыря прямо на Бежинский луг выходила, — вот он и шел промышлять на рассвете в «шапке-невидимке». Точно рассчитал: из-за пропавшей бутылки заявление писать не побегут, скорее решат, что дома позабыли…

И еще интересный момент: у него в сараюшке второе ружье нашли, фальшивое. Из доски вырезанное, раскрашенное, — издали обмануться можно, а вблизи сразу видно: подделка.

Понимаете?

Он у мертвого Вадима ружье забрал не для того, чтоб загнать, — спалиться на торговле оружием недолго. Просто чтобы маскарад его убедительнее стал, чтобы даже вблизи не раскололи.

Уголовное дело вскоре после того закрыли. Провели, как самоубийство: дескать, застрелился Вадим Гордеев от бизнесменских своих неурядиц, а ружье его местный мародер прибрал.

Вот, собственно, и вся история.

— Погоди, погоди, Викентий Яныч… Ты не забыл, с чего начал? Черный Охотник-то при чем тут?

— А он, ребята, только после того случая на Бежинском лугу стал появляться… Мне он на глаза ни разу не попался. И другим, кто с Вадиком Гордеевым был знаком, тоже не показывался. Но по описаниям тех, кто видел, — очень этот черный тип на Гордеева смахивает, и ружье на плече носит той же марки. Всё, прекращаем болтать. Вот теперь действительно на стрельбу пора отправляться…

Эпилог

В предрассветной сумрачной мгле я движусь к тому костру, на который указал Викентий Янович.

Непонятно, отчего я не замечал его раньше. Или замечал? Но подсознательно откладывал визит туда до конца своего обхода? Теперь уже неважно…

Подхожу…

Здесь пылает «канадская» свеча. Уже вторая за эту ночь — первая прогорела, превратилась в черную кучку угольков.

У костерка — маленький раскладной столик, на нем непочатая бутылка водки, две металлических стопки. Нарезанный хлеб, пара вскрытых консервных банок, — но ничего из закуски не тронуто.

С двух сторон от столика — два раскладных стула, но занят лишь один из них, второй пустует. Здесь ждут гостя…

Хозяин бивака поднимет голову, смотрит на меня. Говорит:

— Я знал, что ты придешь… Что так поздно?

Вопрос звучит риторически и я не отвечаю. Он кивает на стул:

— Присядешь?