Записки экспедитора Тайной канцелярии. К берегам Новой Англии

— Ваша милость! Эх, Ваша милость, как же вы ему… эх… — чуть ни всхлипывал от восторга верный Егорка. — Только вот замарались…

— Вы — молодец! — с чувством произнесла Анастасия.

Нет, Семен не ослышался. Лицо девушки раскраснелось от волнения, она наконец-то с восхищением смотрела на своего спутника, показавшего себя таким героем. «Остановись, мгновенье!» — Семен не мог поверить своему счастью. Ему в этот миг не нужно было вообще ничего на свете. Только глядеть в эти прекрасные глаза и видеть в них восхищение и тепло.

Однако долгожданным чувствам не было суждено сейчас излиться: воркование голубков прервали самым грубым способом. Второй важный господин, прибывший в карете с губернатором, глядя прямо на наших героев, расплылся в сладкой улыбке и громко, картинно захлопал в ладоши. Плахов обернулся, перед ним стоял не кто иной, как… Андрей Иванович Ушаков собственной персоной.

— Милейший, вы, я вижу, теперь зарабатываете мордобоем на площади? — приветствовал он своего экспедитора.

Семен, уже не в состоянии чему-либо удивляться, просто ответил:

— Увы, это не мое решение. Кстати, где этот бандит?

Он поискал глазами Андерсена. Тот был еще на помосте, но разглядев собеседника Плахова, вдруг засуетился.

— И этот здесь? — теперь пришел черед Ушакова дивиться.

— А вы что, его знаете? — не понял Семен.

— Да мне ли его не знать… С физиономией Светлейшего!

— Похоже, здесь становится жарковато! — пробормотал Бен, поняв, что стал центром внимания.

Он метнулся было в сторону, да заметил невесть откуда взявшегося капитана Сигварда, указывающего на него губернатору:

— Милорд, простите! Я опознал пирата… в одном из этих проходимцев.

Бен рванул было сторону, но раздалась команда офицера:

— Взять его!

Со всех сторон к нему кинулись солдаты в красных мундирах. Бен предпринял попытку скрыться в толпе, но все пути к отступлению были уже отрезаны. Оставалось только одно — драться до последнего, поскольку рассчитывать на помощь «родственничков», увы, не приходилось.

Наши друзья и впрямь без душевной дрожи наблюдали за метаниями Андерсена.

— Это ж пират! — не моргнув глазом, сдал его Плахов Ушакову.

— И самый большой наглец, — вставила Анастасия.

— Кстати, он принимал участие в экспедиции на Мадагаскар, — добавил Семен.

Андрей Иванович, казалось, потерял интерес к судьбе меншиковского двойника. Иная персона привлекла его внимание. Прямо перед ним стоял тот, за которым он так безуспешно гонялся не первый год.

— Господин Вангувер! Я обещал при встрече пожать вам руку, прежде чем повесить! — сказав это, Ушаков протянул руку самому ловкому из своих противников.

Вангувер взглянул прямо в глаза легендарному русскому вельможе, начальнику Тайной канцелярии, и спокойно ответил ему рукопожатием.

На площади в это время разыгрался настоящий бой. Бен Андерсен, понявший, что терять ему уже нечего, яростно боролся за свою жизнь. Он метался между прилавками со снедью, опрокидывая их на солдат, швырял в преследователей все, что попадалось под руку, под визги горожанок нырял в толпу, сбивая с ног зевак. Наконец он выхватил шпагу и занял единственную позицию, которая давала ему хоть малейшее преимущество — все на том же помосте. Еще пару минут он отчаянно размахивал шпагой направо и налево, разбрасывая солдат, но силы были слишком неравными. В последнем безумном рывке Бен даже залез на перекладину виселицы, сооруженной тут же (а мы помним, что времена были лихие, и виселица на городской площади являлась столь же обычным предметом, как нынче фонтан). Без сего гимнастического упражнения он мог бы, если вдуматься, вполне обойтись. Пират и сам понял это, когда подоспевшие солдаты дружно принялись снимать его с этого орудия справедливости и символа неотвратимости наказания, чтобы водрузить обратно иным способом. Тут уж он подчинился силе, тем более что наставленные на него дула дюжины ружей стали неопровержимым аргументом в пользу сдачи.

Губернатор, с удовольствием наблюдавший сию баталию, пожелал говорить, а потому он взял пистолет у помощника и выстрелом в воздух призвал всех присутствующих на площади к тишине.

— На сегодня поединки закончены, джентльмены. Если вы, конечно, не хотите составить компанию этому висельнику, — объявил глава города.

К градоначальнику подвели схваченного Бена. Пират пытался вести себя в обычной беспечной манере, даже помахал вельможе рукой, но было заметно, что эта веселость дается ему не так-то просто.

— Именем короля, — продолжал губернатор, — я приказываю вздернуть этого господина, в котором добрые люди опознали…

Он склонил голову в сторону Сигварда, и тот подсказал:

— Бена Андерсена, милорд.

— Пирата Бена Андерсена! — завершил речь глава Бостона.

Бена вновь повели к помосту с виселицей. Несмотря на безвыходность своего положения, он все же уцепился за последнюю надежду и, когда его тащили мимо наблюдавших за ним русских, воскликнул:

— Я так и знал, что этим все закончится. Я просто это сразу почувствовал, как только с вами связался.

— Давай, давай, иди, тебя там заждались! — крикнул в ответ Плахов, не испытывая ни малейшего сочувствия к приговоренному.