Записки еврея

— Скажи ясн?е: ты хочешь быть в?чною нас?дкою: рожать и кормить, кормить и рожать. Такъ-ли?

— Я все то хочу, что Богъ велитъ.

— Другъ мой! пойми-же, наконецъ, что д?ти требуютъ средствъ. Я своихъ д?тей воспитать хочу, а для этого требуются средства!

— Вс? евреи воспитываютъ д?тей!

— Т? евреи, которыхъ ты ставишь мн? въ прим?ръ, д?тей не воспитываютъ, а только кормятъ, да и то съ гр?хомъ пополамъ.

— А ты-же что? Своихъ д?тей пряниками кормить собираешься?

— Д?ло не въ пряникахъ, а въ образованіи, словомъ въ томъ, чего ты совс?мъ не понимаешь.

— Всевышній заботится о д?тяхъ. Ты его не перемудришь.

— На Бога над?йся, а самъ не плошай. Знаешь ты эту умную русскую пословицу?

— Я ничего русскаго не знаю и знать не хочу. Я сто разъ теб? уже говорила.

— Напрасно. Ты другую п?сню затянешь, когда твои д?ти получатъ русское воспитаніе.

— Что? Русское воспитаніе? Мои д?ти? Я ихъ скор?е передушу. Не быть по твоему! Я уже приняла еврейскаго учителя. Другихъ учителей моимъ д?тямъ не нужно.

— Не м?шаю твоему еврейскому учителю. Д?ти еще маленькія. Но помни это: когда наступитъ пора, я вышвырну твоего нев?жу-учителя за окно!

— Не см?ешь! я мать моимъ д?тямъ, и воспитаю ихъ въ страх? Божіемъ.

Разгаралась семейная сцена во всемъ ея бурномъ величіи. Д?ти смотр?ли на разсвир?п?вшихъ родителей, хлопая испуганными глазенками, не зная, кому симпатизировать.

Въ другой разъ, жена вдругъ обрадуетъ меня сюрпризомъ.

— Пов?ришь-ли, Сруликъ, наши мальчики начали уже читать талмудъ. Учитель не надивится на ихъ способности. Ув?ряетъ, что н?которые изъ нихъ выйдутъ знаменитыми раввинами!

— Скажи твоему нев?ж? учителю, что если онъ не перестанетъ забивать головы ребятишекъ своимъ талмудомъ, я ему вс? ребра пересчитаю.

— Ты съума сошелъ?

— Твой учитель съума сошелъ, а ты до ума не дошла. Шутка ли, мучить б?дныхъ д?тей!

— Какой ужасный отецъ!

— Какая н?жная мать!

Подобныя сцены и ссоры повторялись безчисленное множество разъ, но я на нихъ мало обращалъ вниманія. Проэктъ моей будущей жизни и д?тскаго воспитанія былъ выработанъ долгимъ мышленіемъ и утвержденъ моей непоколебимой волей.

Наша семейная жизнь тянулась въ описанномъ мною вид?, пока одна выходка моей жены, черезъ-чуръ выходящая уже изъ ряда обыкновенныхъ, не доказала мн? наглядно, что съ женщиной безъ логики и сознанія собственнаго достоинства невозможно установить, никакія искусственно-мирныя отношенія. Сверхъ того, я уб?дился, что наши натянутыя отношенія отражаются на б?дныхъ д?тяхъ до такой степени, что воспитаніе ихъ по начертанному мною плану д?лается невозможнымъ. Волей-неволей я долженъ былъ приб?гнуть къ бол?е р?шительному шагу. Я созвалъ семейный сов?тъ изъ вс?хъ наличныхъ родственниковъ моей жены и объявилъ уже беззаст?нчиво, гласно, что подобная семейная жизнь продлиться не можетъ, что образованіе моихъ д?тей, по европейскому образцу, составляетъ для меня жизненный вопросъ, что наконецъ, изъ за этого я готовъ вступить въ борьбу не только съ неразвитою женою, но и съ ц?лымъ міромъ!

— Вы видите, добавилъ я въ заключеніе — что между мною и вашей родственницей, моей женою, лежитъ ц?лая пропасть. Ни наши характеры, ни наши уб?жденія ни въ чемъ не сходятся. Наконецъ, одинъ уже мой антирелигіозный образъ мыслей долженъ отшатнуть вс?хъ васъ отъ меня. Я пятно въ вашей семь?. Чтобы избавить васъ отъ позора, а себя отъ в?чныхъ страданій, не лучше-ли мн? выступить совс?мъ изъ семьи вашей? Я готовъ д?лить съ вашей родственницей свое состояніе и принять д?тей на свое исключительное попеченіе.

Мой р?шительный тонъ изумилъ собраніе, но не возъим?лъ того д?йствія, котораго я отъ него ожидалъ. На меня посылались упреки, ув?щанія, клонившіяся въ примиренію. Б?дные люди не понимали меня; мои слова приписали какому-то мимолетному капризу челов?ка, взб?сившагося отъ жира. Родственники моей жены вид?ли во мн? доходную статью, выпустить которую изъ рукъ было-бы верхомъ неблагоразумія. Что-же касается до моего анти-религіознаго направленія, то, хотя они въ душ? меня презирали и осуждали, но, считая богачемъ, мирились съ нимъ, стараясь смотр?ть сквозь пальцы на мое вольнодумство и н?которыя отступленія отъ обрядной стороны еврейской религіи. Зам?чательно то, что самый б?шенный еврейскій фанатизмъ преклоняется иногда предъ силою богатства. То отступленіе отъ безсмысленнаго обряда или обычая, за которое б?днаго челов?ка забросали-бы каменьями, дозволяется богачу почти безнаказанно. «Посмотрите на этого голыша! указываютъ фанатики съ невыразимымъ презр?ніемъ на безденежнаго еврея — онъ туда же бр?етъ бороду и папиросы куритъ въ субботній день! Въ карманахъ у него свиститъ, а онъ тоже противъ Бога возстаетъ». Сколько разъ, въ былыя времена, во дни нагольной силы и деспотизма, подобные безденежные см?льчаки пресл?довались, изгонялись или сдавались въ рекруты безграмотными приговорами безпощадныхъ кагаловъ.

Я созвалъ семейный сеймъ въ другой разъ и заговорилъ уже другимъ языкомъ.

— Господа! вы р?шительно отказываетесь сод?йствовать разводу? спросилъ я съ возможнымъ хладнокровіемъ.