Записки Флэшмена. Том 2.

— Если... если только... — начинает Селли, глядя на меня огромными, полными слез глазами. — ... если только... я... ох, дедуля, скорее я умру! Он опозорит Рэнделла если я... не соглашусь... О, Боже! Не соглашусь расплатиться с ним! Понимаешь, о чем я? О, что мне делать?!

М-да, прямо акт второй пьесы «Негодяй домогается ее» в самой кульминации, не так ли? Не то, чтобы я не поверил: покажите мне мелодраму, и я мигом отличу ложь от истины. И не в моих правилах зря тратить время и вопить, подпирая лоб: «Злодей пожалеет об этом немедленно!»

Я вполне понимал логику Морана — мне и самому доводилось разыгрывать Подлого Джаспера, топорща баки и вынуждая красотку лечь в постель, чтобы купить мое молчание или услугу. Но тут дело шло к тому, что моя собственная внучка, моя прелестная роза, окажется во власти распутного старого мерзавца. Ее надо спасти, любой ценой.

— Когда ты должна дать ему ответ? — спрашиваю.

— На следующей неделе, — рыдает она. — Он согласился подождать лишь несколько дней, а потом... потом меня ждет гибель!

— Рэнделл знает?

Высморкавшись в платочек, Селли затрясла головой.

— Ну и пусть не знает, — продолжаю я. — Никто не должен знать, и прежде всего твоя бабушка. Слушай сюда: вот чек на двадцать тысяч, чтобы идиот, за которого ты собралась замуж, мог уплатить по счетам...

— Но полковник Моран... — захныкала она, кусая пальчики.

— О нем я позабочусь, не переживай. Ну же, Селли, все будет хорошо. Очень хорошо. И тебе не стоит забивать свою прелестную головку такими пустяками, поняла?

Я взял ее за руку, обнял за плечи и потерся своими старыми баками о прелестный лобик, как делал, когда Селина была ребенком, и она расплакалась у меня на плече.

— Ну, осуши глазки и покажи мне самую радостную из своих улыбок... Нет-нет, самую-самую, я же сказал! Вот, вот так, моя принцесса.

Я отер сбегающие по ее щекам слезы, и внучка обвила руками мою старую шею.

— Ах, дедуля, ты самый лучший из дедушек! Я знала, что могу положиться на тебя! — Она фыркнула мне на ухо. — Может быть... ты дашь ему еще денег? Это ведь такой жадный, отвратительный тип. Но ты ведь найдешь способ, правда?

Это-то понятно, оставалось только сообразить, какой. Уложив Селину в кровать и отправив в дом ее обожаемых родителей записку с предупреждением, что она останется ночевать у нас, я стал искать вдохновения в бренди. Мне вспомнились бегающие глаза и поганая улыбочка — да, такой тип вполне годится на роль, которую для себя придумал. Собирается порушить девичью честь, значит? Причем не чью-нибудь, а моей крошки Селли, чтоб ему пусто было. Ладно, окажись я на его месте (уж это мне легко было представить), что заставило бы меня отказаться от своего грязного умысла? Угроза насилия? Что ж, со мной бы это прокатило, но с Мораном — явно нет. Это воплощение металла и отваги, сам видел. Тогда деньги? Да, меня вполне можно было подкупить — такое частенько случалось прежде. Итак, банковскому счету Флэши предстоит перенести очередной суровый удар. Но надо, значит, надо — другого пути я не видел.

Не то чтобы я смирился и склонил голову, как понимаете — удалось бы мне найти способ отплатить этой свинье по полной, я ухватился бы за него обеими руками, но, потратив бутылку и половину следующего дня, так ничего и не измыслил. Впрочем, не было смысла что-то предпринимать, не повстречавшись с самим Мораном, поэтому я осторожно навел справки и вечер застал меня у порога его квартиры на Бонд-стрит, передающим визитку. Пройдя внутрь я застал полковника, пребывающего в лучшем расположении духа, в его роскошном гнездышке: кругом кожа, добротные панели и огромная коллекция трофеев на стенах. Да еще китайские ковры, чтоб ему — штука недешевая.

— Так-так, — говорит Моран, развалившись в кресле у камина, весь такой из себя. — Я наполовину ожидал вашего прихода, но не так скоро.

— Отлично, Моран, — отвечаю я, окатив его пренебрежительным своим взглядом и уселся, не сняв цилиндра. — В чем ваше игра?

— Игра, дружище? Единственная игра, которая меня интересует, это охота. Скажите-ка, читали вы этот бред в спортивной колонке «Таймс»? Обзор одной книжонки по шикару? — Он подошел к столу и взял газету. — Ага, вот: «Не существует, наверное, зверя опаснее, чем буйвол». Какой бред, правда? Разве хоть один буйвол сравнится с раненым леопардом? Или тигром, если на то пошло? Но вы, быть может, придерживаетесь иного мнения?

Полковник издал короткий смешок, а голубые глаза молнией скользнули по мне.

— Кстати, как вам моя коллекция? Для нее отобрано только лучшее, разумеется. Вернее, самое красивое. Например, эта голова горного козла или снежного барса — вон там, у окна...

— Единственный интерес к вашей коллекции, — буркнул я, — состоит в том, чтобы в нее не попала моя внучка.

— Неужели? — ничтоже сумняшеся восклицает он. — А мне кажется, она очень недурно смотрелась бы, а? Не надо глупостей, — резко бросил Моран, когда я дернулся вперед, выведенный из себя наглостью ублюдка. — Вы уже миновали возраст, когда могли поднять трость на кого-либо. И уж тем более на меня.