Записки империалиста (СИ)

С горы Митридат было видно бой у Павловской батареи, а вот морской бой в проливе нет. Но, его было слышно. Обоюдный грохот серьёзных калибров берега и моря, с полудня расходился по округе, и часто врывался басами в ораторию боя на суше. Внося свой мотив в симфонию сражения за Керчь.

После двух часов дня бой в проливе явно начал затихать. Это означало или или. Или отбились, или вскоре мы увидим, как наши корабли уходят из пролива, а противника идут к Керчи. Пошли минуты ожидания. Я стал внутренне дергаться, начал давить нервяк. Минуты шли противно-мучительно долго, а разные мысли в духе «что», «да как» наоборот нарастающим потоком. Сообщений было никаких, и я по своей не очень хорошей привычке уже начал крыть матом, Новосильцева, Хомутова, обвиняя их в высокоуровневом развиздяйстве, но, про себя. При этом старался внешне изображать спокойствие. Император, всё-таки.

Корабли, ни наши, ни вражеские не выходили из пролива. Хорошо это или плохо? Хрен его знает? И вот в КП, испросив разрешения входит офицер связи, и через адъютантов передаёт мне донесение от адмирала Новосильцева. Немного дрожащими руками раскрываю бумагу, читаю про себя: «Противник с потерями для него отбит. Пролив за нами». «А, мляяя!!! Отбились! Пролив удержали!» Бабахнуло салютом у меня в голове, и начали вспыхивать матерные выражения, которые ярко и неповторимо передают эмоциональное переживание момента. Я даже не заметил, как смял донесение, и оно помятое и лежит под стеклом в Керченском музее, в экспозиции посвященной обороне Керчи в Крымскую войну. Но, вслух, я, немного успокоившись, сказал: «Успех, господа! Наш флот удержал пролив. Противник с потерями отступил! Ура, господа!» Окружающие несколько секунд смотрели на моё наверно радостно-глуповатое лицо в этом момент. И осмыслив услышанное, почти одновременно рявкнули: «Ура-а!», несмотря на свои немалые чины, и уже седые и седеющие виски, усы и бакенбарды. Флот и берег справился, теперь надо и армии сделать последние усилия, чтоб окончательно перевесить чашу весов под Керчью в пользу русской военной силы.

После того как были сделаны промеры глубин в проливе под молчание русских батарей, и об этом доложили на флагман. Кэптен Эдмунд Моубрей Лайонс приказал поднять сигналы для эскадры, чтоб были готовы к движению и бою.

Его верная «Миранда» дала ход, за ней пришли в движение и остальные семнадцать вымпелов… его эскадры. Да, он командовал целой эскадрой, пусть и были это колёсные и винтовые шлюпы, канонерки и французские авизо. А его флагман «Миранда» имела тоннаж целых 1 500 тонн, и пятнадцать 32-ти фунтовых орудия с дальностью в 2 000 ярдов. Конечно это не флагман королевского флота в Чёрном море, винтовой линкор «Агамемнон», который мог одним бортовым залпом разнести в щепки его флагман.

На 91-м пушечном красавце держал флаг его отец, первый барон, контр-адмирал Эдмунд Лайонс. Командующий флотом его королевского величества в Чёрном море. За это младшего Лайноса и недолюбливали офицеры, у которых не было таких отцов. Хотя он честно, как и они тянул лямку морской службы. Правда, уже через девять лет окончания Royal Naval Academy, в 1848 году, получил под командование сразу 16-ти пушечный бриг «Пилот». В капитаны он был произведён 4 октября 1849 года, а затем принял командование деревянным винтовым шлюпом Miranda, и вывел его в море в марте 1854 года.

Может такой быстрый рост не понравился недругам отца, или наоборот Лайонс старший, желая ускорить карьеру сына, сделал так, чтоб его отправили с началом войны с Россией в… Белое море. Там то, он гарантировано добьётся успеха. Настоящего военного флота и береговых батарей там, у русских не было. Это он знал точно. А правильно писать рапорты о своих победах Лайонос-мл. уже умел. Он и написал, как под его командованием моряки королевского флота, два дня, 11 и 12 августа 1854 года, героически преодолевали бешеное сопротивление русских оборонявших город Кола. И всё-таки победили русских варваров! Но, о том, что, с попыткой десанта у них ничего не вышло. Отряд матросов, высадившийся из баркаса на берег, был сброшен в море ружейным огнём защитников. Об этом он не стал особо распространяться.

И вернувшись в Англию героем, вскоре после ремонта «Миранды» Эдмунд Лайонс-мл., был отправлен к берегам Крыма, если не под крылышко, то под присмотр Эдмунда Лайонса-старшего точно. И вот теперь героя Белого моря, отправили покорять берега Керченского пролива и Азовского моря. Которые не имели серьёзных береговых укреплений, и сил флота тоже. А это значило, что звание флаг-капитана не за горами для Эдмунда Лайонса-мл. Да, и Лайоносу старшему успех сына не помешает.

«Летучий отряд» должен был войти в Азовское море, подавив, если будет необходимо сопротивление русских, как на берегу, так и море. И подвергнуть разгрому и уничтожение портов, судов и главное запасов продовольствия. Чтоб окончательно посадить упорствующий Севастополь на голодный паёк, подорвать его силы, дух, и наконец-то покончить с ним, и закончить войну победой над Россией.