Записки империалиста (СИ)

Для действий на море были привлечены следующие корабли:

Англичане.

Miranda 15 Э.М. Лайонс

Винтовой шлюп Vesuvius 6 Ш. Осборн

Колёсный шлюп Stromboli 6 К. Кольз

Колёсный шлюп Swallow 9 Ф. Кроферд

Винтовой шлюп Curlew 9 Р. Ламберт

Винтовой шлюп Ardent 5 У. Хортон

Колёсный шлюп Medina 4 Г. Бересфорд

Колёсный авизо Viper 4 У. Армитидж

Винтовая канонерка Lynx 4 Ч. Мюррэй-Эйнсли

Винтовая канонерка Recruit 6 Дж. Ф. Дэй

Железная колёсная канонерка Arrow 4 У. Джоллифф

Винтовая канонерка Wrangler 4 Х. Бергойн

Винтовая канонерка Snake 4 Г. Маккиллоп

Винтовая канонерка Beagle 4 У. Хьюэтт Винтовая канонерка

Французы.

Lucifer 4 К. Бераль де Седаж

Винтовой авизо M'eg`ere 4 Л.К. Деву

Винтовой авизо Brandon 4 Ж.-Ш. Клуэ

Винтовой авизо Fulton 4 Э. Ле Бри.

«В сумме девяносто шесть орудий. Больше, чем у отца на ««Агамемноне». И по тоннажу тоже, — подумал Лайонос-мл., перечитывая есть раз приказ о своем назначении и составе «Летучей эскадры».

Если об однотипности состава эскадры ещё можно было бы говорить. То, сказать о вооружении «Летучей эскадры» такого Эдмунд Лайонос-мл., не мог.

Вооружение было пёстрым и очень неоднородным. Все французские авизо несли 22-см мортиры, стрелявшие 23-кг бомбами на расстояние 2 700-3 000 ярдов (2 469-2 743 м). Основным оружием шлюпов «Миранда», «Везувий», «Стромболи», «Керлью» и «Сваллоу» были стандартные облегчённые 32-фунтовки весом 42 хандервейта (1 хандервейт равен 50,8 кг) с эффективной дальностью стрельбы до 2 000 ярдов (1 829 м). Для сравнения, на «Виктори», линейном корабле адмирала Нельсона, стояли длинные 63-хандервейтные орудия. Кроме того, на «Везувии» стояли четыре 68-фунтовые бомбические пушки, а на «Керлью» и «Сваллоу» — 32-фунтовые 25-хандервейтные карронады с эффективной дальностью стрельбы не более 1 200 ярдов (почти 1 100 м).

Одинаково были вооружены только канонерки класса «Эрроу», которые несли по одному 68-фунтовому ланкастерскому орудию и по три 32-фунтовых карронады.

Ланкастерские пушки. Вот на них возлагались особые надежды. С некоторыми оговорками действительно можно считать супероружием: паспортная дальность их стрельбы составляла 5 600-5 800 ярдов (5 120-5 300 м), а производитель обещал и соответствующую точность.

Однако, опробованные при Севастополе первые пять орудий Ланкастера показали дальность примерно в 4 000 ярдов (3 657 м), при этом, несмотря на все усилия при стрельбе, снаряд из них летел куда Бог пошлёт. Проведённые уже после войны опыты показали, что при стрельбе на 5 000 ярдов (4 572 м) отклонение снаряда от цели составляет в среднем 150 футов (почти 46 м). Кроме того, из-за овальной конструкции ствола снаряд был склонен в нём застревать. Как следствие, стволы часто разрывались, а точность, которая и так была не слишком высокой, после интенсивного использования орудия ещё больше ухудшалась и становилась вообще никакой. Это кстати было использовано для оправдания поражения флота в Керченском проливе после войны, наряду с минами, но, надо сказать без особого успеха.

Тем не менее, именно для обстрелов незащищённого берега, где точность особой роли не играла, ланкастерские пушки оказались очень кстати.

Имея всё это в своих руках кэптен Эдмунд Лайонос-мл., был уверен в своих силах, и конечно в успехе. Ведь русские после прихода флота союзников в Чёрное море, и не высовывались из Севастополя. Недавний дерзкий выход двух русских пароходов на коммуникации союзников, и их успех можно было отнести к счастливой случайности. Не более. Все кто осмелится оказать сопротивление в Азовском море его «Летучей эскадре», были обречены на поражение и гибель.

Русские открыли огонь с более чем две тысячи ярдов, и сразу по «Миранде».

— Издалека начали, сэр, — сказал старший офицер Лайносу, стоящий вместе с ним на мостике.

— Наверно надеются, нанести нам повреждения до того как подойдём на дистанцию открытия огня.

— Да. Но, калибр, судя по всплескам совсем не морской, — ответил Лайнос. И оценив падения несколько ядер, продолжил:

— Думаю всего фунтов двенадцать. Такой калибр и «Миранде» не сильно страшен.

Когда флагман «Летучей эскадры» подошёл на дистанцию меньше мили, с берега открыли огонь ещё две русские батареи, тоже имевшие легкие орудия.

— Если это всё, что сумели выставить против нас русские. То мы обречены на успех, — громко сказал Лайонос, чтоб его услышали и другие офицеры, и матросы, находившиеся на мостике.

— Да, сэр, — ответил ему за всех старший офицер. «Хотя из разговоров с офицерами эскадры стало ясно, что бой с береговыми батареями Севастополя для флота закончился без особого успеха для него. В том числе, и для вашего отца, сэр», про себя не без язвительности подумал старший офицер «Миранды». Лайонса-мл., в душе он недолюбливал. Считавший, что успехами по службе он больше обязан отцу, а не своим способностям. И в то же время рассчитывал с помощью службы с Лайонсом-мл., сделать себе карьеру. После этой операции он рассчитывал, что сам встанет на мостик «Миранды», и станет на ней первым после Бога, вместо адмиральского сына, который точно пойдёт на повышение.