Записки империалиста (СИ)

«Каков оказался новый государь. Пользуясь тем, что здесь его не знают, сам всё увидел, оценил, вник. В отца? Говорили, что он каждый день объезжал позиции, даже траншеи сам копал. Мне объяснял о плавбатареях, огне пароходов по курсу, защите расчётов и ходовой рубки, о том, что подводные мины и пароходы станут по-настоящему грозным оружием. Интересно это он сам придумал из гребных наделать лжепаровые канлодки? Или кто подсказал? Оставил столицу, и прибыл в Крым. Слышал, что и сыновей привёз. Он хочет быть похожим на Петра Великого? Или в самом деле такой? Позерства я в нём вроде не заметил. Поживем, увидим. А сейчас, пусть Всевышний проявить к нам милость. И поможет одолеть врага. Спаси, сохрани и помилуй!» Такие мысли текли у адмирала Новосильцева, в ожидании момента, когда он получит сигнал с берега и своего сторожевого корабля о том, что, созданной им практически с нуля Азовской флотилии пришла пора вступить в свой первый бой. И не проиграть его любой ценой.

Не успел ещё придти сигнал с берега, а адмирал Новосильцев уже отдал распоряжение поднять сигнал: «Эскадре дать ход. Идём в бой».

Просто слух опытного моряка сразу уловил вхождение в бой береговых батарей. Это конечно был не львиный рык залпа 68-ми фунтовых орудий линейного корабля, но, точно не тявканье 12-ти фунтовок. И вот по фалам невысокой мачты его флагмана вверх как бы поднимаемые невидимой рукой побежали боевые вымпелы. Азовская флотилия под Андреевским флагом, ведомая героем Синопа и Севастополя пошла в бой.

Эдмунду Лайоносу-джуниору бой перестал нравиться. Это произошло после того, когда он после третьего залпа новых русских батарей, которые неожиданного для его эскадры вступили в бой, окончательно убедился, что калибр у них немалый. И, что батарей с такими калибрами не одна. Две русские бомбы, из этого залпа смертоносно рванувшие на корме «Миранды», как бы подтвердили это. К этому добавился крик наблюдателя: «Дымы по курсу!!!» «Дымы?», — повторил за ним Лайнос-мл. Корабль в проливе они видели, это был русский наблюдатель. А, тут дымы. Он повернулся туда и стал рассматривать в подзорную трубу изменившуюся ситуацию. Увидено не порадовало. Вдоль берега прямо на него шли какие-то сооружения похожие чем-то на фрагменты корабельного борта и явно с орудиями. И шли под паром. В количестве четырёх вымпелов.

Мористее их, по середине пролива, перекрывая фарватер шли восемь винтовых и колесных явно канлодок. Ближе к косе Тузла двигалось в сторону пролива более десяти, толи канлодок, толи бомбардирских судов, и что, особенно поразило английского моряка, они все были… паровыми!!! «Дьявол, разбери! Откуда у русских здесь столько паровых судов!?», — одновременно со злостью и с растеряно подумал Лайонос-мл. — Ведь зная этих русских, они могут начать нас просто таранить!»

Волна подобного настроения накрыла и остальных командиров «Летучей эскадры». Такой встречи с берега и с моря они не ожидали. По ним с обеих сторон пролива били десятки орудий, ракеты. Причём вели огонь русские удивительно точно. Все корабли эскадры получили попадания. Её флагман уже имел сильный пожар на корме. Кроме всего этого, на них шли строем фронта перекрывая собой пролив паровые корабли русских, которые тоже уже открыли огонь. За ними дымил ещё один отряд. А ведь говорили, что у русских нет серьёзных укреплений в Керченском проливе и флота в Азовском море! А теперь англо-французская эскадра оказалась окружена всем этим!

Капитан-лейтенант Лихачёв Иван Фёдорович, командир отряда плавбатарей был готов взять в руки весло и начать им грести, лишь бы его флагман «Донец» шёл быстрее. Бутаков на своих быстрых пароходах вырвался вперед и уже ведёт бой.

Уж очень он медленно, как казалось Лихачёву они приближались к противнику, чтоб начать уверено поражать корабли противника своими мощными 68-ми фунтовыми каронадами. Для небольших судов они были смертельно опасны, а плавбатареи наоборот обладали некой степенью неуязвимости даже против такого калибра.

— Ну, вот, наконец, можно, — сказал капитан-лейтенант.

— Канониры! Ребята, не торопитесь, цельтесь вернее, и бейте наверняка, а заряжай быстро. За каждое попадание расчёту по чарке и рублю на всех», — дал он последние наставления и поощрения своим артиллеристам. И получив знак готовности от них. Громко отдал приказ:

— Открыть огонь!

И через несколько секунд плавбатарея содрогнулась от залпа, примерно через минуту после флагмана в бой вступили остальные батареи. Новые тяжелые снаряды обрушились на «Летучую эскадру».