Записки исторической сплетницы. О жизни королевских особ и аристократов XII-XVIII вв.

Происхождения она – Екатерина Парр, то есть – была достаточно знатного: папа ее в свое время был придворным, мама служила Екатерине Арагонской. Финансовое положение семейства после смерти отца было не очень. Мать старалась вывести в люди прежде всего сына Уильяма, но и для дочери Екатерины все же смогла подыскать выгодную партию – Эдварда Боро. Партия-то была, конечно, выгодная, но вот жених был немножко не в кондиции – здоровье подкачало. Болел и болел, так что юная невеста могла поставить жирный крест на каких-либо романтических отношениях и начала практиковаться в работе сиделки. Но, видимо, судьбе показалось, что Екатерина недостаточно овладела навыками выхаживания больных, и после смерти лорда Боро послала ей (уж послала так послала!) Джона Невилла, лорда Латимера, вдовца с детьми и тоже с незавидным состоянием здоровья – практикуйся не хочу! Лорд Латимер в свое время участвовал в Благодатном паломничестве. Его не преследовали, но он знал, что про него вряд ли забыли и что ошибки прошлого могут еще как аукнуться, неизвестно ведь, что королю в голову стрельнет. И как в таких условиях сохранить здоровье? Вот и пришлось Екатерине во второй раз посвятить себя лечению больного мужа.

Лорд и леди Латимер жили в основном в провинции, но в Лондон все-таки наезжали время от времени: на обследование в Лондоне аппаратов МРТ было больше, а в Йоркшире пока в очереди на квоту отстоишь и для поддержания каких-никаких придворных связей. Тогда-то, наверное, Екатерина и попалась на глаза двум роковым в своей жизни мужчинам: королю Генриху и Томасу Сеймуру.

Генрих стал слегка приударять за Екатериной еще до смерти ее второго мужа. Ну так, ничего серьезного: подарочек пошлет, спросит, как дома, все ли здоровы, не умер ли случайно муж. Не умер – ну и слава богу. Вычеркиваем леди Латимер из списка кандидаток в жены. А вот с Томасом Сеймуром у Екатерины явно возникла взаимная симпатия и даже страсть, хотя вряд ли леди Латимер мужу изменяла. Но могла планировать свой будущий брак с красавцем-придворным, дядей наследника. Сеймур, скорее всего, тоже был не прочь жениться на богатой вдове, но и как женщина Екатерина ему нравилась. Что, раз он Сеймур, карьерист и брат карьериста, он и влюбиться не мог? Мог, еще как мог!

И вот лорд Латимер умер, Екатерине тридцать один год, она вся такая в мечтах о жизни для своего удовольствия в объятиях любимого мужчины, и тут – бац! – вторая смена. То есть даже третья. Заступай сиделкой в третью смену. Пациент – король. Как и ее предыдущие мужья, немолодой, больной, но гораздо более психованный и с казненными и разведенными женами в анамнезе. Подвалил к ней и спрашивает, не мечтает ли она скрасить его, короля, старость. Конечно, мечтает, о чем речь. Другого ответа попросту не предполагалось.

Томас Сеймур благоразумно растворился в туманной дали до лучших времен, а Екатерина пошла под венец с королем. И тут же принялась исполнять свои обязанности.

Надо сказать, что женщина она была неглупая. Но и прямо вот выдающимся ученым, полностью погруженным в свои научные труды, как ее иногда любят представлять, тоже не была. Она была куда менее образованна, чем, например, дочери короля. Потребность в интеллектуальном труде она чувствовала, но также любила веселье, танцы, наряды, за собой ухаживала – словом, настоящая женщина, симпатичная, чувственная, с мягким характером. Мужика бы ей хорошего (извините, товарищи радикальные феминистки!). Но не сложилось.

Дружелюбная и общительная королева наладила отношения с детьми своего нового мужа, даже с принцессой Марией, которой исполнилось двадцать семь лет. Это может показаться странным, ведь Мария была убежденной католичкой, а Екатерина склонялась к протестантизму. Но на тот момент Мария еще не долбанулась окончательно на почве религиозного фанатизма, Екатерина тоже особо за свою правоту не воевала, так что женщины вполне поладили. А уж Эдуард и Елизавета новую мачеху и вовсе обожали, да и она к ним с нежностью относилась. Так что Екатерина создала для Генриха какое-то подобие настоящей семьи, которая у него была разве что с Екатериной Арагонской и про которую он уже забыл, как она выглядит, запутавшись в женах, казнях и детях – то законных, то незаконных, то наследниках, то не наследниках.