Записки из Японии

«Только сегодня специальное предложение: заменить ваши уставшие ноги на новые!» – прозвучал голос из темноты, и силуэты группы зашевелились, словно оживившись, и залились смехом….

Во всем этом многообразии голосов, фраз, многочисленных комментариев чувствовалось, что мы едины. Будто мы все пришли вместе, такой большой компанией….

«Ну вот, должен был похудеть за время подъема, а наоборот, кажется, потолстел: ем и не могу остановиться…»

Остров Исигаки, префектура Окинава

Расправляюсь с очередной тарелкой одэн[7], в голове неуместное жужжание: «Это немыслимо, невероятный голод… Пора остановиться, но воля покинула». Так холодно, что невозможно держать фотоаппарат и делать запись апокалиптически красивого заката… Аматэрасу[8] вновь и вновь выглядывает из небесного грота.

Камакура

«Откуда вы?» – немного несмело обращается ко мне мужчина лет 55.

«Из России», – отвечаю я, уже заранее предвидя его реакцию.

«Из России? А разве там нет гор, да?» – говорит другой молодой человек, с которым нас связала лавочка, дрожь, мурашки, курсирующие по остывшим конечностям и спине, и кружка супа, завораживающего ароматом кукурузы и молока…

«Есть горы, очень красивые, великолепные… Слышали ли вы об Алтае?» – начинаю патриотическое повествование я…

«Нару ходо…» (с япон. «и правда») – поддерживает беседу японец, с интересом, широко открытыми глазами и распахнутым сердцем поглядывая на меня.

«Есть такой регион – Алтайский. Там-то и находятся эти горы…»

Анина шапка в метро города Токио и карта города

На каждой остановке, каждой значимой отметке высоты, в кафешках все желающие могли поставить печать на опору, призванную облегчить подъем в гору. Эти ханко (с япон. «печать») обозначали название достигнутой «высоты»… и, наверное, имели какой-то ритуальный смысл, как и все паломничество. Но конечный пункт нашего паломничества, как и то, что ожидало нас там, не позволяли быть настолько привязанным к какой-либо атрибутике, а просто вели нас наверх, к звездам, солнцу и к самому себе, настоящему, такому себе, каким каждый из нас рано или поздно предстает перед законом природы.

Город Канадзава, парк Кэнроку-эн, цветение сакуры

Паломники выстроились в стройные ряды и даже очереди приблизительно за 800 метров до кратера. Золотой дракон передвигался крайне медленно, и тем более торжественно выглядела та процессия с высоты, глазами тех, кто был выше и поглядывал на часы в надежде вот-вот начать наблюдать восход. Золотым драконом это представлялось потому, что помимо шума, помимо позвякивания подвешенных на деревянных палочках-опорах колокольчиков, у каждого в руке или на голове поблескивали маленькие фонарики, словно светлячки, завороженные и опьяненные чудесным зельем и, поддавшись чарам, движущиеся стройной змейкой по серпантинной тропе к вершине или к ловушке. Однако никто из околдованных этого не знал. Всем тем, кто оказался чуть выше других, ничего не оставалось, как любоваться прелестью очарования остальных любопытных. Дыхания, смешанные с густыми клубами облаков, превращали шествие в полет того самого золотого дракона, в который вложили все силы, мечты тысячи представителей разных стран…

Город Камакура, Тории