Записки хирурга военного госпиталя

На третий день заболевания врач части, начхав на все запреты, видя, что с солдатом что-то не то, везет его в обычную городскую больницу. Справедливо решив, что экстренную помощь оказать обязаны. В городской больнице ее, эту самую помощь, и оказали. Да как ее не оказать, если у больного типичнейший аппендицит: вначале заболел весь живот. Спустя шесть часов боли переместились в правую подвздошную область и усилились. Классический симптом Кохера! Только на основании одного этого симптома уже можно заподозрить 80, если не 90 процентов всех случаев острого аппендицита.

Гражданские врачи не оплошали. Сразу выставили верный диагноз и прооперировали несчастного солдатика. Только вот уже привезли его слишком поздно: у него начался перитонит. Насовали ему в живот дренажных трубок и оставили марлевый тампон – им полость гнойника отграничили.

Через три дня вышли на военных и предлагают забрать больного. Все правильно: он военнослужащий срочной службы. Страхового полиса не имеет. Кто его случай лечения оплачивать станет? Мы жизнь спасли, а дальше уже вы сами долечивайте.

Выписали его и привезли в тот самый госпиталь, откуда вся эта эпопея и началась. А там за голову схватились: ой?! А чего с ним делать? Мы не знаем. Тяжелый клинический случай, не потянем. Вышли на главного хирурга, тот приказал переправить к нам. Вот больше всего не люблю в своей работе, когда ты что-то за кем-то доделываешь. Кто-то прооперирует, иногда и не правильно, а ты после расхлебываешь.

– Эдуард Ефремович, – звоню Квелому, – как же так? Почто на нас перевели? Кто прошляпил, тот пускай и занимается. Так справедливо будет. У нас точно такое же отделение, ничем не лучше, не хуже их.

– Бросьте, Дмитрий Андреевич, мы с вами оба знаем, что лучше. Хотя бы потому, что вы там работаете. И я знаю, вы справитесь. Тем более что парень и в самом деле не простой. Тут нужен опытный хирург.

– Спасибо за доверие, но как они станут опытными, если все время будут от больных избавляться?

– К сожалению, пока так!

– Тогда чего их там держать? Закройте отделение. Все будут знать, что в этом госпитале нет хирургического отделения. И всех хирургических пациентов будут везти сразу к нам. По крайней мере, мне тогда не так обидно будет.

– Тоже ничего не выйдет: отделение развернуто и входит в штат госпиталя. А его заведующий прислан от самого (тут он называет фамилию одного крупного военачальника).

– Ну вот как только этот самый военачальник заболеет аппендицитом, пускай едет лечиться к своему протеже! – в сердцах бросаю я, понимая, что ситуацию никак не переломить. Пришлось мне лечить до победного конца и еще оформлять в отпуск через военно-врачебную комиссию. Так положено.

Еще один камень преткновения в становлении аса хирургии: кумовство. Каким бы ты талантливым ни был, сколько бы у тебя там пядей во лбу ни светилось, если нет «волосатой руки», то шансы попасть на хорошее место у тебя сведены к нулю. Наше отделение эта зараза как-то обошла стороной. За исключением одного эпизода.

Когда формировалось наше отделение, так сказать восставало из пепла, то пришлось заново комплектовать и штат. Я взял к себе девушек-хирургов. Многие скажут: фи! не женское это дело хирургия. От женщин одни проблемы. А это с какой стороны посмотреть. Да, они имеют свойство уходить в декрет, а после зачастить на больничные с детьми. Но на этом их, если это подходит под это определение, отрицательные моменты и заканчиваются.

Женщина-хирург более ответственная к своим обязанностям и терпимее к больным, чем мужчина. Более усидчивая и добросовестней. Она не бросит недописанную историю болезни и не поленится посмотреть перед уходом своих пациентов, хотя ее рабочий день уже завершился. А главное, она не запьет на дежурстве и не подведет тебя под монастырь своим пьянством. Усугубляющая женщина-хирург – скорей казуистика, чем правило. Чего не скажешь о мужчинах. Или кто-то желает со мной подискутировать на эту тему?

Военные мужчины тоже с подозрением смотрят на гражданских женщин-хирургов. Считают, что их интеллект гораздо ниже. Хотя чаще встречается как раз наоборот. Вот и начальник госпиталя подполковник Волобуев с большой неохотой разрешил мне принять их на работу.

Нина Александровна Улыбина – прекрасный молодой хирург, 27 лет: руки на месте, весьма эрудированна, трудолюбива и, как и все мы, огромный фанат выбранной профессии. Один тот факт, что она свободно, без словаря читает статьи по хирургии в англоязычных изданиях, вызывает большое уважение. А главное – она очень сильно, до самозабвения любит людей и животных. А я глубоко убежден, что человек, который любит животных, не может быть злым. А злым людям не место в медицине.