Записки хирурга военного госпиталя

– Не знаю, – мычит в трубку, – у меня тут работы невпроворот.

– Какая же у вас там работа, если вы всех своих больных нам перетасовываете?

Молчит, не отвечает, только слышно его тяжелое сопение. А вскоре и вовсе отключился – типа связь прервалась.

Около месяца не было от майора «подарков». И вот как-то привезли прапорщика. Крупный, высокий мужчина средних лет с небольшой пупочной грыжей. С его слов, грыжа начала расти и болеть около двух месяцев назад. Сопровождает его молоденький очкастый лейтенант, как оказалось, анестезиолог.

– А чего сами-то не прооперировали? Грыжа же небольшая, студенческая. Нам такие уже на шестом курсе института доверяли делать.

– Мы не рискнули, у него есть проблемы с сердцем и гипертония.

– А при чем здесь гипертония?

– Ну, как же? Мы побоялись ему наркоз дать, – видно, что с большим волнением отвечает мне лейтенант. – Да вы в направление посмотрите, там же сказано, что мы собрали специальный консилиум, в нем приняли участие все заведующие и реанимации и хирургии, и терапии, и начальник госпиталя присутствовали. Решили, что ему наркоз давать опасно, только по жизненным показаниям: когда грыжа ущемится. У нас нет условий для его выхаживания после наркоза.

– Не понял, а наркоз зачем? – я с интересом посмотрел на юного анестезиолога.

– Как зачем? – еще больше заволновался летеха. – Чтоб выполнить операцию.

– А под местным обезболиванием не пробовали?

– Да вы что? Гляньте, какой он здоровый!

– Вижу, – я выглянул в коридор, где живой горой на кушетке навис прапор, – так таких и надо под местной анестезией оперировать. Это для наркоза он, согласен, не совсем удобен: сколько в него вашего яда нужно ввести, чтоб его угомонить? Уйма! А потом еще же и разбудить надо. А местная анестезия для таких амбалов самое то!

– Ну, не знаю, не знаю! Вам тут виднее! Мне только велели его доставить, а решать уже, под каким обезболиванием и как его оперировать, уже вам.

– Так ясное дело, все теперь – уже его назад не отправлю.

Лейтенант еще помялся у меня в кабинете, повздыхал и убыл восвояси. Я позвал прапорщика, предложил прооперироваться под местной анестезией.

– Да я с превеликим удовольствием, – широко улыбнулся здоровяк, – я и сам не хотел под наркозом. Что-то я не доверяю этим наркозам.

– А что так? Был прецедент?

– Да, я еще в школе учился, руку сломал, так кости под наркозом правили. Меня тогда еще целый день штормило. Всю палату заблевал. Фу-у, только самые неприятные воспоминания о наркозе остались.

– Хорошо, а своим врачам говорил об этом?

– Конечно, говорил. Еще как говорил: не нужно, говорю, под наркозом. А они – у тебя, Потапов, сложный клинический случай. Только под наркозом. У меня вон соседа, Леху Смирнова, он, правда, гражданский, грыжа раз в пять больше моей была. Так его в ЦРБ соперировали под местной анестезией. Говорит, и не больно, и через два часа уже и пил и ел. Все замечательно! Я в ЦРБ обратился, а они мне: мол, рады помочь, но ты военный. Не можем.

– Ладно, – утешаю прапорщика, – пойдем вам на встречу: прооперируем под местной анестезией.

Через неделю звоню майору, чтоб присылали машину. Операция у прапора прошла успешно. На ее осуществление ушло 20,0 мл 1 % раствора лидокаина и двадцать минут времени. Пока оперировали, он успел нам рассказать пару анекдотов. Не очень смешных, но когда лежащий на операционном столе пациент тебе что-то говорит, лучше его не перебивать. Так и ему и нам спокойней.

– Как, уже все? – удивляется на том конце провода майор. – Так быстро? И никаких осложнений?

– Товарищ майор, если вы, наконец, не возьметесь за ум и не перестанете валять дурака, то я напишу рапорт на имя главного хирурга Западного военного округа подполковника Квелого, чтоб он уже закрыл у вас там хирургию.

– Как так? Не понял?

– А чего здесь понимать? Для чего держать хирургическое отделение и дармоедов в чине майора, которые даже с пупковой грыжей не могут справиться?

– Там сложный клинический случай, – завел он снова старую песню. – Непонятно было, как его оперировать.

– Непонятно, как вы дослужились до майора. Надеюсь, вы меня услышали?

Разумеется, я блефовал. Никакой подполковник Квелый не смог бы закрыть целое хирургическое отделение только из-за того, что его возглавляют такие вот, с позволения сказать, хирурги. Штатное расписание утверждено свыше. Поэтому что-то там убрать или добавить тоже могут только в Министерстве обороны. Но моя гипертрофированная угроза, как ни странно, возымела свое действие: больше с этого госпиталя разного рода «залепухи» не поступали.

Зато они стали поступать с другого. Уже Выборгский военный госпиталь. Прислали солдатика после аппендектомии. Судьба его трагична, но поучительна. Заболел у солдата живот. Он сразу обратился к себе в медпункт. Оттуда его отвезли в военный госпиталь города Выборга. По штату идентичный нашему. Местные хирурги ничего не заподозрили, отфутболили назад.

Живот у парня не проходит. На следующий день его снова привозят в госпиталь: смотрят и отправляют почему-то в инфекционное отделение. Там его держат еще день и отправляют назад в часть.