Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века

Отношение к кукле в обществе решительно изменилось к середине 1930-х годов, когда произошла реанимация семейных ценностей и эстетики домашнего уюта в его советском варианте. Стали слышны голоса тех, кто ратовал за возвращение кукол в быт и воспитание советских детей. Последователи известного педагога-дошкольника Е. Тихеевой призывали не выбрасывать куклу с корабля современности, а использовать ее в интересах социального воспитания детей. Педагоги убеждали: «Изменится быт, соответственно изменится и содержание детских игр, и та же кукла будет утверждать детей в формах нового усовершенствованного строя»[650]. Возвращению кукол способствовало не только налаживание нового быта, но и возрождение прежних понятий о быте. Достаток и зажиточность советских граждан перестали шельмоваться. Нарядные куклы, с запасом платьев и хозяйственных предметов, были призваны символизировать советское благополучие. Вернулись кукольные наряды и игрушечные хозяйства, с которыми так яростно боролись сторонники революционного максимализма и бытового минимализма. Журнал «Советская игрушка» в одном из номеров за 1935 год напечатал статью «Кукле – наряд и посуду (письмо матери)», в которой речь шла о важности таких «мелочей», как одежда, обувь, предметы для украшения. «Пусть кукла будет несколько дороже, но ее надо одеть так, чтобы платье снималось и одевалось свободно, чтобы на ногах были туфельки, которые также легко снимались бы, и при кукле было бы небольшое „приданое“ – платье и шапочка, обязательно с лентами (девочки очень любят ленты)»[651]. Понятие «кукольного приданого» было вычеркнуто из советского лексикона и заменено канцелярско-деловым: «наборы кукольной одежды и посуды». Но в речевом обиходе оно сохранялось.

Постановление советского правительства «О мероприятиях по расширению производства игрушек» (1935) закрепило перелом в отношении к кукле в официальной культуре. В постановлении говорилось о расширении деятельности артелей и кооперативов, производивших кукол, о налаживании их фабричного производства не только в Москве и Московской области, где существовали традиционные центры игрушечного дела, но и по всей стране. Речь шла о расширении производства кукол разного типа, в том числе нарядных. Определение «нарядная кукла» заменило прежнее название «фарфоровая кукла», хотя в быту им продолжали пользоваться. Кукол с фарфоровыми головками повсеместно заменили куклы шарнирного типа с терракотовой головкой. Туловище и конечности советской куклы были выполнены из мастики и папье-маше, деревянные шарниры рук, ног и головы соединены резинкой. С прежней игрушкой новую куклу роднило наличие бьющихся деталей, поэтому дети по-прежнему обращались с ней очень осторожно. Бережное обращение с игрушкой позволяло сохранить традиционные способы тактильного взаимодействия с хрупким изделием[652].

Кукольные наряды, альбом для предприятий, производящих куклы, и для семьи / Сост. В.А. Блюммер под общей ред. Е.А. Флериной; худ. Г.С. Якубович и О.И. Памфилова. М.: КОИЗ, 1936

Кукольные наряды, альбом для предприятий, производящих куклы, и для семьи / Сост. В.А. Блюммер под общей ред. Е.А. Флериной; худ. Г.С. Якубович и О.И. Памфилова. М.: КОИЗ, 1936

Нарядные советские куклы поступали в продажу одетыми в разнообразные костюмы, нижнее белье, туфли, чулки. Некоторые модели кукол имели верхнюю съемную одежду (жакеты, пальто и головные уборы). Среди фасонов кукольной одежды – платья с оборкой на кокетке, сарафаны, платье плиссе, английский костюм, пионерское платье, матроска и популярное платье-татьянка (пышная отрезная юбка пришита к верху по талии). Возраст куклы определялся фасоном платья (на кокетке у кукол-малышек, с талией – у кукол-девочек). Все модели разрабатывались на советских швейных фабриках; было выпущено несколько альбомов моделей одежды для кукол[653]. Модные фасоны кукольной (детской) одежды печатались в наборах бумажных кукол, а также на страницах детских и женских журналов. При изготовлении нарядной куклы рекомендовалось особое внимание уделять росписи лица – оно должно быть «приятным», прическе – аккуратные локоны или косы, а также изяществу в одежде, которой следует «ловко облегать стан куклы»[654]. Советская кукла 1930-х годов напоминала своим видом идеальную девочку из городской семьи с достатком.

Кукольные наряды, альбом для предприятий, производящих куклы, и для семьи / Сост. В.А. Блюммер под общей ред. Е.А. Флериной; худ. Г.С. Якубович и О.И. Памфилова. М.: КОИЗ, 1936

Возвращение куклы в досуг советского ребенка стало темой общественного обсуждения. Лев Кассиль опубликовал статью «Ребенок и игрушка», в которой поставил задачу перед детскими писателями вернуть куклу на страницы литературы: «В детской литературе нам нужно также описывать игрушку и отчасти реабилитировать ее, ибо она была надолго скомпрометирована скверной продукцией или заслонена надолго умствованиями неких „суровых реалистов“, восставших против куклы и готовой игрушки»[655].