Записки куклы. Модное воспитание в литературе для девиц конца XVIII – начала XX века

Педагогам и производителям игрушек предстояло выработать стандарты производства массовой советской куклы, разработать методику игры с ней. Кукольная тема активно обсуждалась на страницах вновь открывшегося журнала «Советская игрушка», один из номеров которого был полностью посвящен кукле[659], а также на заседаниях Комитета по игрушке под руководством известного педагога-дошкольника Е.А. Флериной. В круг обязанностей Е.А. Флериной входила также оценка качества производимых игрушек, в том числе кукол. Анализ продукции кустарных артелей и кооперативов показал, что новых кукол продолжали изготавливать по устаревшим болванкам. «То, что мы видим на рынке, – не что иное, как переработанная русская или заграничная кукла второй половины XIX века. Это прекрасно понимают авторы кукол и художники. Но вся их творческая работа направлена на приспособление прежней куклы к современной действительности: сглаживаются диспропорции между руками и туловищем, исправляется форма (капризность) губ, прежнее платье заменяется современным и т. д.»[660] С кустарными переделками устаревших образцов следовало покончить.

Основным типом куклы, по мнению Е.А. Флериной, должна стать кукла с подвижными частями тела, эстетически оформленная, небольшого размера, одетая в платье, которое можно снимать-надевать. «Возраст» куклы приближен к возрасту играющего ребенка. Достоинство советской куклы, в отличие от изделий капиталистов, Флерина видела в том, что «у нас нет игрушек отдельно для девочек и мальчиков, нет игрушек отдельно для города и для деревни, нет игрушек для богатых и бедных»[661]. Преимуществом советской игрушки является ее универсальный характер: вместо «культивирования женственности» – полное равноправие, вместо насмешек над играющим в куклы мальчиком – стимулирование его участия в кукольной игре[662]. Однако реализации педагогических идей мешало упорное сопротивление родителей: «У мальчуганов имеется здоровая тяга к игре в куклы, но они стыдятся этого в силу той же установившейся детской традиции, которая, кстати сказать, поддерживается большинством родителей»[663]. Оказалось, что советским людям легче пережить смену политического строя, чем отказаться от гендерных стереотипов в играх детей.

Использование кукол в играх мальчиков реализовывало идею равенства полов (Советская игрушка. 1936. № 8)

Педагоги раннего советского времени не были изобретателями методики кукольной игры без гендерных ограничений. Опыт использования кукол в совместном воспитании учащихся обоего пола впервые был получен в американских «Школах будущего», открытых в начале XX века. Девочки и мальчики дошкольного и младшего школьного возраста совместно обшивали кукол, осваивая азы швейного дела («нельзя перечесть всех вещей, которые детям хотелось смастерить для куклы») и коллективной деятельности[664]. Педагоги школы в Питтсбурге утверждали: «Сначала ребенка занимают наряды одной куклы, потом он заинтересовывается семьей и, наконец, более широкой единицей – обществом». Американский опыт использования кукол в воспитании детей обоего пола был востребован советскими педагогами-дошкольниками. В 1920-е годы его заимствовали открыто, а десятилетием позже публично шельмовали. Не успев освободиться от гнета гендерных штампов, кукла стала жертвой штампов идеологических. Педагоги призывали расширить круг традиционных игр с куклой (дочки-матери) и включить в него игры, идеологизировавшие социальные отношения. Предметами для таких игр должны стать игрушки, представлявшие «динамически живой образ советского человека». Е.А. Флерина утверждала: «Нужно создать новую, небывалую в мире игрушку, чтобы отразить социалистическую действительность, ответить на запросы нашей детворы»[665].

«Небывалой игрушкой» стали куклы в одежде красноармейцев, летчиков и милиционеров – типичных для советского общества профессий. Для этого использовались как нарядные куклы, так и куклы-голыши. Последние стали универсальным материалом для педагогических экспериментов, поскольку метафора «нового человека» легко прочитывалась в образе «голыша». В детских садах была проведена экспериментальная работа по организации занятий с этими игрушками. Одежды буденовцев и милиционеров изготавливались руками воспитателей. Е.А. Флерина утверждала, что дети пяти-шестилетнего возраста придумывают «интереснейшие игры социального содержания». Темами игр становились строительство новой жизни и героические революционные события. Идея социальных игр была подсказана педагогами, они же помогали детям в их проведении, организуя так называемую «стимулированную игру».

Типажи советских кукол 1930-х годов: «девочки», «представители народов», «милиционеры» и «парашютисты» (Советская игрушка. 1936. № 8)