Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш

Она к этому уже привыкла. Он знал, что может вернуться домой в любое время, а жена лишь поцелует его и пойдет греметь кастрюлями на плите, после чего накормит каким-нибудь ароматным рагу. И только когда он сядет за стол, самое большее, на что она отважится – это спросить его, подперев подбородок ладонями: «Все в порядке?»

Будь то полдень или пять часов утра, его всегда ждала вкусная еда.

– Что Торранс? – спросил он у Жана.

– Он звонил в семь утра.

– Из «Маджестика»?

– Не знаю. Он спросил, уехали вы или нет.

– А потом?

– Перезвонил вечером, в начале шестого. Просил передать, что ждет вас.

Мегрэ за весь день съел всего одну селедку. Он постоял несколько секунд у своей печки, которая уже начала сыто гудеть, потому что он умел разжечь даже самый плохой уголь.

Наконец, тяжело ступая, он направился к шкафу с рукомойником, где также хранились полотенце, зеркало и чемодан. Он вытащил чемодан на середину комнаты, переоделся в чистое белье и сухую одежду, затем нерешительно провел рукой по небритому подбородку.

– Бог с ним!

Он бросил удрученный взгляд на разгоревшийся огонь, поставил рядом с печкой два стула и аккуратно разложил на них мокрую одежду. На столе с предыдущей ночи остался один сэндвич, и он съел его на ходу. В горле пересохло, но пива, к сожалению, не было.

– Если меня будут искать, я в «Маджестике», – сказал он Жану. – Пусть звонят туда.

И он со вздохом облегчения опустился на сиденье подъехавшего такси.

Глава 7 Третий антракт

Мегрэ обнаружил своего коллегу не в холле отеля, а в номере на втором этаже, где был накрыт отменный стол. Бригадир подмигнул ему.

– Это все управляющий! – воскликнул он. – Он предпочел поселить меня здесь, чтобы я не мозолил глаза внизу. Он почти умолял меня принять его предложение и распорядился подать сюда изысканный ужин.

Кивнув в сторону двери, Торранс тихо произнес:

– Мортимеры находятся рядом.

– Мортимер вернулся?

– Около шести утра. Промокший, грязный, злой, в испачканной то ли известью, то ли побелкой одежде.

– Что он сказал?

– Ничего. Он попытался пройти в номер незамеченным. Но ему сообщили, что в баре его ждет жена. И это было правдой! В конце концов она пригласила чету каких-то бразильцев, и бар не закрывали только из-за них. Она была очень пьяна.

– Что дальше?

– Он побледнел. Скривился. Сухо поприветствовав бразильцев, взял жену под руку и молча отвел в номер. Думаю, она спала до четырех дня. В их номере все это время стояла гробовая тишина. Потом я услышал перешептывания. Мортимер позвонил и велел принести газеты.

– Надеюсь, они не пишут об этом деле?

– Нет! Следуют полученной инструкции. Лишь небольшое сообщение, что в «Северной звезде» обнаружен труп и что полиция предполагает самоубийство.

– А потом?

– Официант принес им свежевыжатый лимонный сок. В шесть часов Мортимер спустился в холл, два-три раза прошел мимо меня с озабоченным видом. Он направил зашифрованные телеграммы в свой банк в Нью-Йорке и личному секретарю, который уже несколько дней находится в Лондоне.

– Это все?

– Сейчас они заканчивают обедать. Устрицы, жареная курица, салат. Мне доносят обо всем. Управляющий очень рад, что запер меня здесь, и готов сделать все, лишь бы я был доволен. Только что он сообщил, что у Мортимеров заказаны места в «Жимназ» на «Эпопею». Четыре действия, автора не помню.

– Что с номером Петерса?

– Ничего! Туда никто не входил. Я закрыл дверь на ключ и засунул в замочную скважину комочек воска, поэтому в номер невозможно попасть без моего ведома.

Мегрэ схватил куриную ножку и начал жадно ее обгладывать, по привычке выискивая взглядом отсутствующую печку. В итоге он уселся на радиатор и спросил:

– Выпить что-нибудь есть?

Торранс налил ему бокал превосходного белого вина, который тот залпом осушил. В ту же секунду в дверь тихонько постучали. На пороге стоял лакей, и вид у него был заговорщический.

– Управляющий просил передать, что мистер и миссис Мортимер приказали подать к входу свою машину.

Мегрэ посмотрел на стол с разносолами точно таким же взглядом, каким в своем кабинете совсем недавно смотрел на печку.

– Я поеду, – скрепя сердце сказал он. – Оставайтесь здесь.

Он слегка привел себя в порядок перед зеркалом, вытер лоснящиеся губы и подбородок. Минуту спустя он уже сидел в такси, ожидая, пока Мортимер-Левингстоны займут место в своем лимузине.

Они не замедлили появиться: он – в черном пальто поверх вечернего наряда, она – укутанная в меха, как накануне.

Должно быть, миссис Левингстон чувствовала себя не очень хорошо, поскольку муж незаметно поддерживал ее под руку. Автомобиль бесшумно тронулся с места.

Мегрэ, не знавший, что в «Жимназе» дают премьеру, с трудом прорвался внутрь. У входа дежурила парижская жандармерия. Несмотря на дождь, зеваки наблюдали, как гости высаживаются из машин.

Комиссару пришлось обращаться к директору, плестись по длинным коридорам, где он выделялся из толпы, потому что единственный из всех был в пиджаке, а не во фраке.

Директор лихорадочно жестикулировал.