Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш

Спустя четверть часа комиссар, обыскав всю комнату, обнаружил дыру в обивке единственного кресла, просунул туда палец и один за другим вытащил одиннадцать пакетиков того же наркотика, по грамму каждый.

Он сложил их в свой бумажник, спустился по лестнице. На площади Бланш Мегрэ подошел к полицейскому, дал ему необходимые инструкции, и тот занял наблюдательный пост возле дома 71.

Мегрэ хорошо помнил того молодого человека с черными волосами: не очень здоровый на вид жиголо с неуверенным взглядом, который от волнения задел его столик, когда возвращался на свое место после встречи с Моретто.

Он настолько боялся вернуться домой после случившегося, что бросил все свои пожитки и одиннадцать пакетиков, продав которые вполне можно было заработать целую тысячу франков.

Этот рано или поздно попадется: смелостью он явно не отличался и сейчас наверняка где-нибудь дрожал от страха.

Пепито был гораздо хладнокровнее. Возможно, он уже ждал на вокзале отправления первого поезда. А может, подался в пригород или попросту переехал в другой отель.

Мегрэ поймал такси и хотел было назвать адрес «Маджестика». Но подумал, что там, наверное, еще не закончили. То есть тело Торранса еще находилось в комнате.

– Набережная Орфевр.

Проходя мимо Жана, он понял, что тот уже в курсе дела, и отвернулся, словно был в чем-то виноват.

Он даже не подошел к своей печке. Не снял пиджак, не отстегнул воротничок.

В течение двух часов он сидел неподвижно, положив локти на стол, и только когда стало светать, он решил прочитать записку, которую ему, должно быть, принесли ночью.

«Комиссару Мегрэ. Срочно.

Мужчина в вечернем туалете в половине одиннадцатого вечера вошел в отель «У Сицилийского короля» и пробыл там десять минут. Уехал на лимузине. Русский не выходил».

Мегрэ не шевелился. А новости продолжали поступать. Сначала раздался телефонный звонок из комиссариата квартала Курсель.

– Некто Жозе Латури, работавший танцором, был найден мертвым возле ограды парка Монсо. Ему нанесли три ножевых ранения. Бумажник не взяли. Когда и при каких обстоятельствах было совершено убийство, неизвестно.

Как раз это комиссару было известно! Он сразу представил себе, как Пепито Моретто идет следом за молодым человеком, выходящим из «Пиквика». Посчитав Жозе чересчур взволнованным и способным тем самым выдать себя, он убил его, даже не сочтя нужным взять бумажник и документы. Возможно, этим он бросил Мегрэ вызов?

Казалось, убийца говорил: «Хотели выйти через него на нас? Ну так получайте!»

Половина девятого. В телефонной трубке раздался голос управляющего «Маджестика»:

– Алло!.. Комиссар Мегрэ? Это невероятно, неслыханно!.. Несколько минут назад позвонили из семнадцатого номера. Из семнадцатого! Вы помните? Это там, где…

– Освальд Оппенгейм, да… И что?

– Я отправил официанта… Оппенгейм, лежа на кровати как ни в чем не бывало, потребовал принести ему завтрак…

Глава 10 Возвращение Освальда Оппенгейма

Мегрэ сидел без движения два часа. Когда он собрался встать, то с трудом смог пошевелить руками; ему пришлось звонить Жану и просить его помочь надеть пальто.

– Вызови мне такси.

Несколько минут спустя он уже входил в дом доктора Лекурба на улице Месье-ле-Пренс. В приемной ждали шестеро пациентов, но его провели через квартиру и приняли, как только освободился кабинет.

Вышел он оттуда через час. Весь его торс будто одеревенел. Круги под глазами были такими темными, что сам взгляд Мегрэ изменился, словно ему нанесли грим.

– Улица Сицилийского короля! Я скажу, где остановиться.

Издали он увидел двух своих инспекторов, прогуливающихся напротив отеля. Выйдя из машины, он направился к ним.

– Не появлялся?

– Нет. Один из нас двоих всегда был на посту.

– Кто выходил из отеля?

– Низенький сгорбленный старичок, двое молодых людей, женщина лет тридцати…

Мегрэ пожал плечами, вздохнул:

– У старика была борода?

– Да…

Он молча развернулся, поднялся по узкой лестнице и прошел мимо комнатки хозяина. Минуту спустя он уже стучал в дверь номера 32. Женский голос что-то ответил на незнакомом языке. Дверь открылась, и он увидел полуодетую Анну Горскину, только что вставшую с постели.

– Где твой дружок? – спросил он.

Мегрэ говорил сквозь зубы, давая понять, что у него нет времени и что он не станет утруждать себя осмотром комнаты.

Анна Горскина крикнула:

– Убирайтесь! Вы не имеете права!

С флегматичным видом комиссар поднял с пола знакомый тренчкот. Но создавалось впечатление, что он ищет что-то еще. Взгляд его упал на лежащие возле кровати серые брюки Федора Юровича.

При этом мужских ботинок в комнате не было.

Еврейка, надевая свой пеньюар, окинула его гневным взглядом.

– Вы думаете, раз мы иностранцы…