Записки Мегрэ. Первое дело Мегрэ. Петерс Латыш

У Мегрэ было припасено несколько вариантов поведения на тот случай, если он все-таки встретится с этим мужчиной, но сейчас ему в голову пришел новый план.

– Я приехал вчера, – неловко произнес он.

– Откуда?

– Из Лиона. Я живу в Лионе.

– Очень интересно!

– Я ищу одного своего друга, товарища по коллежу…

– Если товарища по коллежу, то это точно не я.

– Это граф д’Ансеваль. Боб.

– Неужели?

Он не улыбался, покусывал кончик языка и о чем-то размышлял.

– И где же вы искали Боба?

– Да почти везде. Я не нашел его в отеле.

– Значит, когда вы учились вместе в коллеже, он дал вам адрес своего отеля?

– Я узнал этот адрес от одного друга.

Дэдэ подал бармену едва заметный знак.

– Ну что ж! Коли вы друг Боба, выпейте с нами. У нас сегодня как раз маленький семейный праздник.

И он показал в сторону отдельного кабинета. Стол был накрыт. Из серебряного ведерка торчала бутылка шампанского, вокруг стояли фужеры. Женщина в черном платье сидела, положив локти на стол. Мужчина со сломанным носом и тусклым взглядом медленно поднялся с места с видом боксера, выходящего на ринг.

– Свои, Альбер.

И он обменялся с Альбером таким же загадочным взглядом, как только что – с хозяином ресторана. Он не повышал голоса, по-прежнему не улыбался, и все же создавалось впечатление, что он слегка издевается.

– Это Люсиль, женщина Боба.

Мегрэ увидел шрам на очень красивом, выразительном лице, и как только он склонился в приветственном поклоне, из ее глаз хлынули слезы, которые она вытерла своим носовым платком.

– Не обращайте внимания. Она только что потеряла своего папочку. Поэтому и роняет слезы в шампанское. Анжелино! Еще один фужер и прибор!

Было что-то странное и тревожащее в этом ледяном радушии, наполненном скрытой угрозой. Мегрэ обернулся и четко осознал, что без разрешения этого господина в клетчатом костюме ему вряд ли удастся отсюда выйти.

– Так, значит, вы приехали из Лиона, чтобы встретиться с вашим старым приятелем Бобом?

– Я приехал не специально для этого. У меня дела в Париже. Один друг сказал мне, что Боб живет здесь. Я давно потерял его из виду.

– Давно, говорите… Ну что ж! Ваше здоровье. Друзья наших друзей – наши друзья. Пей, Люсиль!

Она подчинилась, и из-за того, что рука ее дрожала, стекло звякнуло о зубы.

– Сегодня после обеда она получила телеграмму, где сообщалось о смерти ее отца. Это всегда такой удар. Покажи телеграмму, Люсиль.

Она с удивлением взглянула на него.

– Покажи ее месье.

Люсиль порылась в сумочке.

– Должно быть, я оставила ее в своей комнате.

– Вы любите равиоли? Хозяин как раз готовит нам свое фирменное блюдо. Кстати, как ваше имя?

– Жюль.

– Мне нравится это имя. Звучит хорошо. Итак, дружище Жюль, на чем мы остановились?

– Я хотел бы повидаться с Бобом перед отъездом.

– То есть вы уже скоро возвращаетесь в Бордо?

– Я из Лиона.

– Ах да! Лион. Красивый город! Я уверен, что Боб расстроится, если вы так и не встретитесь. Ведь он просто обожает своих друзей по коллежу. Подумайте сами: товарищи по коллежу, как правило, порядочные люди. Ручаюсь, что вы из таких. Люсиль, как ты думаешь, чем месье зарабатывает себе на жизнь?

– Не знаю.

– А ты подумай! Держу пари, что он разводит кур.

Было ли это случайностью? Почему он выбрал именно слово «куры», которым в определенных кругах называют полицейских?[12] Возможно, таким образом он пытался предупредить остальных?

– Я занимаюсь страхованием, – тихо произнес Мегрэ, которому пришлось играть свою роль до конца, потому что ничего другого ему не оставалось.

Им подали горячее. Принесли еще одну бутылку шампанского, которую Дэдэ, видимо, заказал жестом.

– Как забавно все происходит. Приезжаешь в Париж, смутно вспоминаешь о приятеле из коллежа и тут же натыкаешься на того, кто дает его адрес. Другие могли бы искать десять лет, тем более что ни одна живая душа в квартале не знает имени д’Ансеваль. То же самое со мной. Спросите мое имя у хозяина или у Анжелино, которые знают меня не первый год. Они вам ответят, что я – Дэдэ. Просто Дэдэ. Хватит хныкать, Люсиль! Месье еще решит, что ты не умеешь вести себя за столом.

Тип с носом боксера ничего не говорил, только ел и пил с сосредоточенным видом, но время от времени беззвучно смеялся, словно ему очень нравились шутки владельца гаража.

Когда Люсиль бросила взгляд на свои маленькие золотые часы, висевшие на цепочке у нее на поясе, Дэдэ успокоил ее:

– Не волнуйся, успеешь ты на свой поезд.

И объяснил Мегрэ:

– Скоро повезу ее на вокзал, чтобы она не опоздала на похороны. Только представь, как все складывается: сегодня ее папаша отдал Богу душу, а я выиграл на скачках. Денег полные карманы. Вот решил отметить. Жаль, Боба здесь нет, выпил бы с нами.

– Он куда-то уехал?

– Да, Жюль, уехал. Но мы все же постараемся устроить вам встречу.

Люсиль снова принялась рыдать.

– Выпей, дорогуша! Только в вине можно утопить свое горе. Кто бы мог подумать, что она так чувствительна? Вот уже два часа я изо всех сил пытаюсь ее утешить. Отцы ведь должны когда-то нас покинуть, правда? Сколько времени ты его не видела, Люсиль?

– Замолчи!