Записки мертвеца

Ладно, что-то сознание моё снова поплыло. Пора спать. Так страшно закрывать этот дневник, выключать свет и отходить ко сну. Боюсь, что не переживу ночь или что завтра проснусь в настолько плохом состоянии, что не смогу встать с постели. Боюсь, что Ире из-за всего пережитого сегодня станет только хуже, и что она совсем замкнётся в себе. Боюсь, что, даже если мы выйдем с этой заправки завтра, то дальше на маршруте нас снова подкараулит какая-нибудь напасть, и мы не будем к ней готовы. Боюсь всего, что сулит завтрашний день, и потому не хочу засыпать. На такой случай у моих родителей была в арсенале ещё одна крылатая фразочка: «Будет день — будет пища». К чёрту все эти тревоги, опасения и размышления о том, чего ещё не было и, возможно, не будет. Завтра и будем думать обо всём. Пока же есть только поздняя ночь, чуть завывающий снаружи ветер, мрак подсобки и она, спящая там и видящая, я надеюсь, хорошие сны. Разве не ради этого всё было? И разве не преступлением было бы променять это наслаждение моментом на то, чтобы переживать о грядущем и сокрушаться о прошлом?

Точно.

Так и есть.

И пусть же последняя страница этого дневника, если она и станет последней, возвестит о том, что я умер только после того, как достиг своей цели, несмотря на все испытания, страдания и лишения. И что умер я счастливым.

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ

ЧАСТЬ III

Запись 13

Четырнадцатое октября. Семьдесят восьмой день с начала вымирания.

Основательно же я забросил этот дневник после приезда сюда! И как это меня угораздило? Наверное, всё дело в привычке: раньше у меня была привычка писать, и я мог писать даже когда был на волосок от смерти. Например, сидя в квартире родителей и попутно планируя свой сознательный уход из жизни под давлением всего того кошмара, который обрушился, разумеется, не на меня одного. Тогда мне по детской моей наивности казалось, будто бы, заставив трупы оживать, господь бог всерьёз ополчился против меня — именно против меня и только против меня. Когда думаешь, что свет клином сошёлся на тебе, то и конец света кажется спектаклем для одного зрителя. Попробуй сдюжь после такого и не наложи на себя руки. Но каким-то непостижимым образом у меня получилось. Всё благодаря ей, надо полагать.