Записки мертвеца

Ужин проходил под крышей, в здании ресторанчика на набережной, сразу за зданием администрации. Давали… Не помню, что. Какое-то мясо, какой-то гарнир, какой-то напиток. Я почти ничего не ел, как, впрочем, и многие из нас в тот день. Сегодняшняя работа отбила у нас всякий аппетит, даже несмотря на то, что калории тогда нам были жизненно необходимы. Вот ещё одна вещь, отличающая нас от оживших мертвецов: неспособность жрать так, как они — остервенело, без меры, и вне зависимости от обстоятельств или психического состояния. Отсечённая голова мертвеца всё равно будет хотеть жрать и укусит вас, если вы предоставите ей такую возможность — такая уж у них натура. Непостижимые, всё же, создания.

Вечером, когда все отправились в казармы, я решил остаться на улице на перекур. Само по себе курение мне было безразлично — мне хотелось перекинуться парой слов с кем-нибудь, у кого я стрельну сигарету. Праздные шатания по территории были не то что бы запрещены, но определённо не приветствовались: любой старший по званию мог подойти к солдату, заподозренному в безделье, и спросить, какая у него задача. Если солдат не находил, что ответить — задача появлялась буквально из воздуха. Поэтому, чтобы не схлопотать нежелательную работёнку, всегда необходимо было заранее придумывать повод для выхода из казармы, а по улице нужно было передвигаться быстро, с видом глубочайшей сосредоточенности и целеустремлённости. К выходам на перекур, в частности, относились плюс-минус лояльно.

Центр нашего города, как и центры многих других маленьких городов страны, находился на месте слияния двух рек. Как и почти везде, сливались одна большая река и река поменьше. Соответственно, и набережных в центре было по числу рек. Я вышел из гостиницы и направился в сторону набережной малой реки, чтобы где-нибудь там найти кого-нибудь, кто остановился насладиться сигареткой. Искать долго не пришлось: нашлась компания, облепившая одну из беседок на променадной дорожке чуть поодаль от администрации и славно проводившая время этим вечером четверга. Я посмотрел на их погоны и не увидел никого званием выше ефрейтора. Стало быть, разрешения на присутствие в курилке по форме спрашивать было не у кого.

— Пацаны, сигареты не будет? — спросил я, стараясь звучать естественно: так, словно я стрелок сигарет со стажем.

Один из рядовых угостил меня чем-то из своей красно-белой пачки, и я поблагодарил его, оставшись курить рядом с этой компанией. Первые затяжки дались тяжело: я едва не позеленел, втянув в себя дым, и едва не зашёлся кашлем, который всеми силами старался задавить. Когда я, наконец, пришёл в норму и даже вошёл во вкус, я спросил:

— А чё там, не в курсе, кого сегодня вечером к штабу привезли?

— Бандосов каких-то вроде, — ответил один из курильщиков, — А может и нет — не знаю.

— Да это с окраин опять типы, — добавил другой, — Клоуны-то эти, узурпаторы магазинов. Их щас пачками привозят каждый день. Потом Старков им делает предложение, от которого невозможно отказаться: почему бы вам, говорит, на передержку тут не остаться, мол, работу найдём. Потом, вроде как, есть план самых адекватных по ротам раскидать: сделать из них полноценных бойцов. Это только для тех, кому точно, сто процентов оружие давать не опасно. Остальных так и оставят на рабочках в зоне. Ну, в смысле там, где мертвяков нет — мы это сами между собой «зоной» называем, типа как в Сталкере. Ты сам, кстати, откуда?

Последний вопрос рядовой адресовал уже мне.

— Из Смирновской роты. Только сегодня приехали, — ответил я.

— О-о, ну давай, удачи! Скоро на первую работу, поди, отправят. Сегодня чё делал? Трупы жёг?

— Ага, — сказал я, удивившись тому, как точно этот рядовой всё угадал.

— Все в первый день жгут. И как оно? Привык малёх к мясцу?

— Привык, — машинально ответил я, совсем не размышляя над вопросом. Я всё думал о том, что этот рядовой говорил до этого. Неужели всё так и будет? Неужели этим скотам из Радуги сойдёт с рук двойное убийство, свидетелем которого был я, и всё то, что они натворили после, и свидетелем чего я уже не был?

— Значит, завтра уже на какой-то серьёзный участок отправят. Сам-то вообще откуда? Мобилизованный по ходу? А то раньше я тебя не видел.

— А если эти… Которых привезли, делов натворили? — спросил я, оставив без внимания вопросы рядового.

— В каком плане?

— Ну, если они там жестили у себя на окраине, народ мучали? У них же там целый список преступлений по уголовному кодексу наберётся. Что на них, просто забьют, потому что они теперь полезными могут быть?

— Конечно. А как ты хотел? Время такое сейчас, каждый человек на счету. Да и потом, чё их, в тюрягу что ли сажать? Это тоже надо будет кого-то, кто их охранять будет.

— Он же сам говорил, что, мол, мы в город заходим, чтобы порядок навести! — с раздражением сказал я, докурил сигарету и выбросил окурок в мусорку, которая, по счастью, оказалась рядом.