Записки мертвеца

Короткая сводка о самочувствии: тошнит, болит голова, снова поднимается температура. Укус, вроде бы, перестал болеть, но начал чесаться. В какой-то степени это ощущение кажется даже приятным, но повязку снимать мне теперь страшновато. Пожалуй, так и оставлю её до самого конца: нет толку бесконечно менять её в тщетных надеждах обеззаразить рану больше, чем я уже это сделал. После укуса прошло, кажется, около восьми часов: точно вычислить трудно, поскольку за временем я с самого утра не следил, а после того, как меня укусили, счёт ему я окончательно потерял. Когда укусили, было ещё светло, а сейчас — темно, и это всё, что я доподлинно знаю. Если прошло и впрямь столько времени, то в запасе у меня есть ещё несколько часов — а то и десяток часов, если повезёт. В общем, до рассвета надеюсь дотянуть — это точно. А там поглядим.

Пойду немного расслаблюсь, прежде чем начинать выводить мой рассказ на финишную прямую. Скоро всё закончится: как для меня, так и для этого потрёпанного дневника. Не знаю, свершится ли чудо, и смогу ли я в итоге сам отдать эти записи человеку, в чьих руках от них будет больше пользы, чем в моих после моей скоропостижной кончины. Возможно, всё получится, а может быть придётся доверить их судьбу ей и умереть, уповая на то, что уж она-то выберется отсюда живой и отдаст мой дневник кому следует. План ни к чёрту, но это лучше, чем никакого плана вообще. И умереть даже с маленькой, ничтожной надеждой на благоприятный исход лучше, чем покинуть этот мир, потеряв всякую веру в лучшее.

Запись 23

День 111

Когда капитан ушёл, человек в чёрном ещё некоторое время сидел на скамейке и молчал. Было видно, что он напряжённо думает о чём-то. Ситуация отдавала неловкостью: я находился там и словно бы ждал момента, когда моё новое положение вступит в законную силу, и мне станет надобно изображать из себя пленного. Пока же всё будто бы замерло в положении «до», представлявшем собой пасторальную сцену перекура на детской площадке и разговора по душам.

Докурив сигарету, человек в чёрном, наконец, стал что-то делать. Он снял с пояса другую — уже свою — рацию и вышел на связь с кем-то, кого он называл «Вторым».

— Второй, это Вохр, приём.

После нескольких попыток установить контакт этот самый «Второй», наконец, ответил. Человек в чёрном, которого теперь в своей голове я мог идентифицировать не только по цвету костюма, но и по позывному, сказал Второму:

— Пора начинать.

— Сейчас? — удивлённо переспросил Второй.

— Да, — ответил Вохр.

— Рано. Или что, причина какая-то есть?

— Есть, товарищ…

Вохр посмотрел на меня и передумал называть своего собеседника по званию. Затем он пересказал ему всё, что произошло за последние полчаса, со своей точки зрения. Рассказал про нас с капитаном и про неудобное положение, в котором все мы тут оказались.

— Поэтому лучше сейчас, — подытожил Вохр, закончив свой рассказ, — Пока капитан не вернулся. На всякий случай.

— Понятно. Н-да… Парня не трогай, слышишь? С собой тоже не бери, от греха. Оставь где-нибудь, пусть пересидит. Как закончим — заберём его.

— Да я и не собирался, товарищ… Товарищ. Есть идея к мэру его отправить пока, вместе с малыми и их провожатым. Ну, с парламентёром, само собой.

— Парламентёром… Тоже мне, слово нашёл. Ладно, делай как знаешь. Я тебя услышал. Не вовремя это всё, конечно… Но, с другой стороны, люди на задачах сейчас, в чём-то даже проще будет. Поэтому давай, отправляй к мэру человека через юго-западный. Там ребятам на посту подскажу. На чём поедут-то хоть?