Записки мертвеца

— Не буду спорить, — сказал он, — Да и не об этом речь. Тут уже никому не надо объяснять, кто такой Старков, что он делал, и сколько людей положил самолично: даже не об мертвяков.

— То в первые дни. Сам помнишь, как бежали все, если б расстрелами тогда страху не навели…

— Говорю же: спорить не буду. Ты и сам всё знаешь, капитан. И всё понимаешь. Иначе б не пытался оправдывать того, кто и тебя бы, если б накосячил, к стенке поставил бы. Не все же расстрелянные дезертирами были, правильно? Кто-то просто с работой не справился — и голову с плеч.

— Сейчас не так всё.

— Сейчас, может, и не так. Но тогда так было. И пацаны помнят. Но это не суть, мы от дела отклонились. Суть в том, что тут зла никто никому не хочет. Парни просто жить хотят, и я их понимаю. Ты тоже, я думаю. Просто, в силу определённой истории взаимоотношений с главным, им — и нам — к вам больше не вариант. Поэтому вот тебе моё предложение: возвращайся к командиру и доложи, мол, так и так, беглецов не нашёл. Можешь вбросить ещё, что, мол, скорее всего, ушли они из города в северо-западном направлении, по трассе. И всё, и служи дальше с миром, живи как жил. И мы тут по-своему будем быт выстраивать, и никто никого трогать не будет.

— А когда мы сюда с зачисткой придём — что тогда? Будете от района к району бегать от полковника?

— За это ты не переживай, это у нас голова должна болеть, а не у тебя.

— А техника? Беглых бойцов на задачу отправляли с техникой. Что с ней?

— Скажешь, что, мол, с техникой ушли.

— Допустим, скажу. Вам она зачем в итоге? С кем воевать собираетесь?

— С теми же, с кем и вы: с мертвяками. Сам понимаешь: то ли автоматы, то ли ствол на машине.

— Что с водителями и стрелками сделали? Они не из штрафников были.

— Этого я не знаю, — покачал головой человек в чёрном, — Не ко мне вопрос. К нам они подъехали уже на машинах.

— Задача, на которую их отправили. Что с ней в итоге? Их послали детей из спорткомплекса вытащить. Где они?

— Этого я тоже не знаю. Опять же — не ко мне вопрос. Я только знаю, что к нам подъехали парни при полном параде и, говоря старым языком, попросились на работу в СТАР-К.

— И как это они про вас узнали? — чуть прищурившись, спросил капитан, явно намекая на что-то.

Человек в чёрном взял непродолжительную паузу.

— Рекламу по телику увидели, наверное, — пожав плечами, с видом деланой растерянности ответил человек в чёрном.

Затем он снова достал из кармана пачку сигарет, вынул одну и закурил. После он продолжил:

— Капитан, не об этом думать тебе надо — говорю же. А о вариантах выхода из ситуации. А варианта у тебя всего два: умереть за полковника прямо тут или вернуться в штаб и сделать так, чтобы беглых бойцов и технику больше никто не искал. А дальше — живи себе, да неси службу. Что выбираешь?

Смирнов задумался. Потом он посмотрел на пачку сигарет в руке у человека в чёрном, взглядом прося его поделиться с ним. Человек в чёрном понял бессловесную просьбу Смирнова и угостил его. Капитан затянулся и на выдохе дал ответ:

— Пацан со мной вернётся.

— Ты же знаешь, что нет. Он — гарантия, что ты по пути ничего в рацию не наговоришь, и что, когда приедешь, всё как надо сделаешь. Частоту мы вашу слушаем — за это не волнуйся. Как только скажешь что-то не то — пацан пулю схлопочет. Можешь, конечно, и по прибытии что-нибудь ляпнуть. Тут тоже не переживай: пацан так тоже своё получит. У нас есть люди с вашей стороны, которые о любой суете нам сразу доложат. Тогда пацану — пуля, а мы просто снимаемся, пережидаем, а потом возвращаемся сюда же. Да даже если и в новом месте встаём — по барабану. Главное, что жизнь пацана на твоей совести будет, и помрёт он ни за что ни про что. Короче, подробностями заморачивать не буду. Просто исходи из того, что самое лучшее для тебя и для пацана — это сделать всё как я тебя прошу.

Капитан взглянул на меня и сделал глубокую затяжку. Затем снова посмотрел на человека в чёрном.

— И что мне про него доложить, когда я без него приеду?

— Тут уж сам придумай. Для него лучше будет, если скажешь, что, мол, на трупов налетели, в замес попали, он побежал и потерялся. Так он потом вернуться сможет. Скажешь, что погиб — придётся ему либо с нами остаться, либо куда-то дальше одному двигаться. Ну, а если скажешь, что он к нам в плен попал — ты уже знаешь, что будет. Тачка там, на дороге, ваша стоит?

— Наша, — ответил капитан.

— Сейчас ствол тебе вернём. Дружище, сбегай, позови Абидина, пусть пистолет капитану принесёт, — обратился человек в чёрном к одному из сидевших на соседней скамейке. Тот встал и удалился куда-то в сторону арки, ведущей из двора дома к проезжей части.

— Как я узнаю, что с пацаном нормально всё? — спросил Смирнов.

— Никак. Но и выбора у тебя нет.

Вдруг рация на поясе человека в чёрном зашипела: та самая рация, которую он изъял у капитана несколько минут назад. В её динамике прохрипел голос полковника Старкова:

— Смирнов, приём! Доложить обстановку.

Человек в чёрном снял с пояса рацию и протянул её капитану, с какой-то зловещей, мрачной торжественностью возвестив:

— Момент истины.