Записки мертвеца

Когда я пришёл в себя, я нажал на маленькую кнопочку в дверной ручке, которая сделала её неподвижной. Хоть что-то. Мёртвые дети какое-то время продолжали ломиться к нам, но вскоре бой их кулачков стих, и мы, наконец, вздохнули с облегчением. Позже я убрал труп Гросовского в джакузи и накрыл его найденными в здешних шкафах халатами и полотенцами, спрятав его изуродованное тело от Юлиных глаз. Да и от своих — тоже.

В ванной нашлась аптечка. Её содержимого хватило, чтобы обработать и перевязать рану. Там же я нашёл и всевозможные таблетки, которые начал есть горстями, едва почувствовав первые симптомы заражения. После укуса прошли ровно сутки, а я всё ещё жив. Только толку от этого — чуть. Скоро я умру, и, если мы останемся в этой комнате, я убью Юлю. Само собой, я крепко привязал себя к батарее жгутом и тряпками, но надолго ли этого хватит? И сможет ли всё это сдержать того, кем я стану всего через несколько часов?

Юля всё ещё спит там, в углу, возле раковины. Я постелил для неё полотенца, чтобы она не замёрзла на холодном полу. Тут чертовски холодно. Небольшое оконце под потолком мы держим открытым, чтобы впускать свежий воздух. Ах, если бы оно было чуть побольше, и Юля могла бы пролезть в него! Да, может, она здорово ушиблась бы, падая со второго этажа, но зато ей не пришлось бы оставаться тут, с тем, во что я вскоре превращусь. Увы, окошко настолько мало, что в него пролазит только её голова.

После того, как мы отчаялись найти выход, я посвятил всего себя тому, чтобы её успокоить. Ничего, говорю, не переживай, ребёнок, всё обойдётся. Скоро приедут добрые дяди военные и спасут тебя.

— А тебя спасут? — спрашивала она.

— И меня спасут, — врал я.

Никто за нами не придёт. Никто нас не спасёт. Те выстрелы, что я слышал снаружи — это, скорее всего, местные, отстреливавшиеся от трупов. Они даже не знают, что мы здесь. Мы пробовали кричать — бесполезно. Если кто-то и слышал нас, то не пришёл на помощь. Их можно понять: у них и самих проблем по горло.

Только Захар знает о том, что мы застряли в доме Гросовского. И я всё ещё надеюсь, что он приведёт сюда хотя бы тех самых пятерых человек, о которых он говорил по радио. Не надо бронемашин, не надо пулемётов, не надо автоматных очередей и тотальной зачистки — только вытащите её отсюда и не дайте мне убить её после того, как я превращусь в тварь, не желающую ничего, кроме смерти всему живому.