Записки метеоролога

Через несколько дней повышенная радиация была зафиксирована на территории Швеции, и разразился международный скандал о несоблюдении Советским Союзом подписанных международных соглашений о запрете атомных испытаний в атмосфере. В дальнейшем при анализе причины было выявлено, что для данного района не были установлены ограничения по дальней зоне. Вскоре было определено, что продукты радиации должны находиться в пределах Союза в течение 4–6 суток, после чего специалисты Гидрометцентра СССР и Северного УГМС приступили к поиску соответствующей синоптической ситуации в средней тропосфере. Такая ситуация была найдена, но она оказалась очень редкой повторяемости.

Поскольку в НИУ Министерства среднего машиностроения продолжалось совершенствование заряда, то примерно через 5 лет было принято решение повторить эксперимент. Я в это время уже давно работал в Северном УГМС и мне было поручено возглавить экспедицию и направиться с ней к месту проведения эксперимента в конце февраля–начале марта. Впервые для целей экспедиции мы использовали передвижные метеостанции (большую и малую), оборудованных на автомобильных шасси, из государственного мобилизационного резерва.

Машины мы погрузили на железнодорожную платформу и отправили до станции Соликамск Пермской области. Мы свой приезд в Соликамск приурочили к прибытию наших машин. Уточнив маршрут, мы погрузили свои вещи и на двух машинах выехали к месту назначения. До него было километров 250–300 на север и от Соликамска был проложен довольно укатанный зимник.

Прибыв на место, мы разместились в бараках, а на следующий день, развернув оборудование, и начав приём аэросиноптического материала по радио, приступили к работе по составлению прогнозов погоды и траекторий пере-

носа на разных уровнях. Однако прохождение материала по радио было неудовлетворительным, поэтому пришлось заняться выделением телефонной линии с Москвой. Оказалось, что в районе имеется одна единственная линия, но взвесив все за и против, решили отдать линию нам. Теперь, располагая качественным приёмом аэросиноптического материала, мы стали следить за появлением той характерной ситуации, при которой можно работать с учётом и дальней зоны. Вместе с нами работал и начальник отдела Гидрометцентра СССР Давыдов Николай Ильич, который к этой работе подключил своих ведущих специалистов в Москве и от которых мы получали консультации. В течение месяца, который мы находились там, только однажды в течение нескольких дней такая ситуация возникла. Но воспользоваться ею руководитель работ не смог, т.к. мешали разные обстоятельства. Сначала не была готова скважина, куда должен быть заложен заряд, потом, когда возникла подходящая для работ ситуация, оказалось, что работу можно проводить только по решению Политбюро ЦК КПСС, а в это время шёл съезд КПСС, которому не было конца, а когда он закончился, а к этому времени ситуация перешла в неблагоприятную, стали ждать заседания Политбюро.

Наконец-то оно состоялось, но решение пришло о запрете работать. Это было уже около 20 марта, когда в результате начавшихся весенних процессов, вот-вот мог выйти из строя зимник и тогда пришлось бы оставить наши машины, чего мы сделать не могли, т.к. они были из мобрезерва. Поэтому, узнав о решении Политбюро, я принял решение быстро свернуть работу и двигаться в сторону Соликамска.

Только мы прибыли в Соликамск и разместили людей в общежитии лесозавода, как появляется Давыдов Н.И. и говорит мне, что надо возвращаться на место. Оказалось, что группа учёных специалистов, основных разработчиков совершенно нового уникального взрывного изделия, имеющего для страны очень большое значение, повторно обратилось в Политбюро разрешить проведение эксперимента. Я принял решение ехать с небольшой группой специалистов из 3–4х человек, на одной малой машине. Это был УАЗ. Ночью ещё подмораживало, поэтому выехали в это время. На месте мы пробыли не больше суток, когда пришёл окончательный отказ.

По-видимому, международная обстановка и заключённые договора взяли верх и продолжения работ больше не было. Так закончился один из экспериментов по переброске части стока северных рек в Волжско-Камский бассейн. Через несколько лет естественным природным процессом Каспий восстановил свою водность в прежнем объёме. Однако в 2010 году обстановка повторилась: Волжско-Камский бассейн и Каспийское море из-за дефицита осадков сильно обмелели. Но в этих новых условиях о повторении атомного эксперимента не было речи.

Предложение о переводе в Северное УГМС в Архангельск