Записки нечаянного богача

- Дима, – начал Смирнов, и мне показалось, что говорит он через силу, – за подарки спасибо, конечно. У нас тут проще на многие вещи смотрят, ты уже понял, наверное. Но не на все. Людей топить нельзя, даже плохих. Золото килограммами раздавать не стоит, если не сможешь внятно объяснить, откуда оно взялось. – Тяжесть разговора и неудобство ситуации отразилось на лицах каждого, кроме, пожалуй, Головина. На том прямо большими буквами было написано: «А я говорил, что ты кретин! Что теперь будешь делать, щедрый ты наш?».

- Завтра тут будут юристы, которые решат по земле. Я не знаю деталей, аренда там, собственность, но они точно вырулят так, что небольшой участок Кузнецовых станет моим. Там, где гора и могила старого шамана. Веками проклятое место, их всё равно туда калачом не заманишь. Потом мы с нотариусом сядем в лодочку, сплаваем туда на минутку, и я при нем найду под деревом мешок с такими вот кисетами. А он подпишет, что гражданин нашел на приусадебном участке, или как там правильно, в общем, зафиксирует находку какого-то количества старой кожи и желтого металла. Часть из которого я подарю друзьям. Считайте, что только что слетали на машине времени чуть вперёд и обратно. Полет прошел успешно, просьба отстегнуть ремни, – я отхлебнул ещё волшебного брусничного морса, на который давно перешёл.

Иван Степанович несколько раз громко хлопнул, обозначив аплодисменты. Самвел закричал: «ай, молодец, да?!». Артем, кажется, досадливо плюнул, типа: «и тут вывернулся, гад!», но в глазах была одобрительная усмешка.

- Понятно теперь, как ты с жуком-пожарником разобрался, – с таким же одобрением и даже облегчением сказал начальник полиции. – Ты сам тот еще жучара!

- Скажи, Валя, а не слышал ли ты про такого Валентина Смирнова, летчика третьего перегоночного авиационного полка? - спросил я у него, надеясь попасть под хорошее настроение.

Его лицо изменилось так, будто по голове ударили пыльным мешком, из которого забыли достать совковую лопату — такова была степень изумления.

- А откуда ты… Так это… Это дед же мой! - наконец выдал он, - как раз третий ПАП, летал по Алсибу между Якутском и Сеймчаном, бабушка рассказывала. Он без вести пропал в сорок третьем. Они тогда в Якутске жили, а как пропал дед — сюда перебрались. Отец неохотно говорил об этом, но, вроде бы посадить хотели за что-то, да не успели. Так с войны тут и живем.

- Живы отец с бабушкой? - осторожно спросил я.

- Бабушка давно умерла, при Союзе еще. Отец лет пять как на кладбище, - хмуро ответил Смирнов.

- Помянем, - сказал я, и мы выпили не чокаясь. Снова опустилась тишина. Я встал и вышел из-за стола, дошел до дальнего края крыльца и положил локти на перила, разминая одной рукой сигарету, а в другой крутя зажигалку. Какая-то тревожная мысль стучалась между ушей, но выхода не находила.

- Ты колдун? - спросил внезапно появившийся из темноты Головин. Хоть бы дощечка скрипнула что ли, подкрался как привидение. Сигарета выскользнула из руки, и я потянул из пачки новую.

- Иди в задницу, - миролюбиво ответил я. Присмотрелся к его черному берету, что был заложен под погон, и спросил: - Альфа, Вымпел, Град, Смерч, Заслон? Гроза? - перед последним словом пауза вышла длиннее, а после него огонек между пальцев каменного Артема чуть заметно дрогнул. Или это ветер?

- Иди в задницу, - не менее миролюбиво пробурчал он. - Гроза. «ОТГ Гроза - говорить нельзя», - продолжил он после глубокой затяжки какой-то казенной присказкой.

- У меня тут, - я постучал пальцем себе по лбу, - за неполный месяц под этим грифом уже столько всего накопилось...

- Пожалеть тебя? - да, чувство юмора у него своеобразное. Но оно хотя бы есть. Сдается мне, он и вправду повидал такое, что мои интеллигентские сопли ему — как Минстрою жалоба старшей по подъезду.

- Себя пожалей — тебе меня еще обратно везти, - вроде, получилось не грубо, - и правила ты мои помнишь: ничего ни про кого не знаю, а что знаю — не расскажу.

- А что знаешь? - быстро переспросил он, но уже начал улыбаться.

- Не расскажу, говорю же. - улыбнулся и я. Ого, у нас со стальным Головиным уже получалось что-то вроде семейной шутки? Что дальше? Баня по четвергам?

- Тогда спроси что-нибудь, чтоб не стоять молча, как два тополя. Глядишь, подскажу, чего знаю.

- Про Кеннеди пока рановато, да? - спросил я, глядя в темноту прямо перед собой. В ответ Артем только длинно вздохнул, намекая, что слышал более удачные и менее бородатые шутки.

- Ты обещал Второвским волкам передать, что ко мне Петров клинья подбивал. Вышло? - я повернулся к нему.

- Да. Там поузнавали деликатно — в разработке тебя не было. Пока они деликатно узнавать не начали с разных сторон. Так что теперь ты на Лубянке популярный, как Майкл Джексон, - иронично ответил он.

- Майкл Джексон помер — нервно отреагировал я. Не каждый день узнаешь про интерес к своей скромной персоне в таких кабинетах и коридорах, что лучше бы и не знать.

- Повезло курчавому, – согласно кивнул Головин. Нет, определенно для его чувства юмора нужен особый иммунитет или привычка. Постараюсь выработать, если успею.