Читаем Записки несостоявшегося гения полностью

это расплачивался одиночеством, нищетой, неприкаянностью. Кстати, коль речь зашла у

нас о стихах, могу предположить, что хотя сегодня многим и не известно его творчество, это вовсе не значит, что не придет час, когда некоторые королевы станут навещать

школьные хрестоматии. Так в жизни тоже бывает.

***

А беды семьи Пасечных продолжались. Через полтора года после смерти Сережи

бесследно исчез его сын Борис. Как его ни искали – безрезультатно. В городе его

друзьями были развешены сотни фотографий юноши в кепке, скрывающей отсутствие

волосяного покрова. Поздно. Надо понимать, сегодня он там, где его папа и мама. Семья в

сборе. А мне это дико: как черный ворон небытия за что-то наказывает близких людей…

Если в своей жизни я и сделал два – три собственных открытия, то одно из них мне помог

совершить Сергей Пасечный. Знаете расхожую фразу: «талант не пропьешь», которой

тешат себя интеллектуалы, не чуждые этого порока? – Ерунда. На Сережином примере я

убедился, что пропить можно все, даже то, что авансом отпущено Богом.

Я поинтересовался знатными людьми Голой Пристани. Их немало. Герои войны и труда.

Летчики, комбайнеры, даже один капитан-директор знаменитой китобойной флотилии. Их

имена увековечены на Аллее памяти, и это правильно. А вот на райцентровском кладбище

до сих пор нет пристойного памятника на могиле того, кто, достигнув подлинных

интеллектуальных вершин, тихо ушел в безвестность. Прощай, Сережа, ты получил от

77

жизни куда больше удовольствия, чем доставил ей. А нам оставил лишь жалкую горстку

своих бесценных стихотворных жемчужин. Жаль.

***

ДОН-ЖУАН

Донна Анна, донна Анна,

Я искал Вас, я искал Вас.

Над Кастилией туманы

Как фата над Вашим станом.

А мои глаза как раны.

Я искал Вас,

Донна Анна.

Донна Анна, донна Анна,

В небе звезды, в небе звезды!

Душный день в забвенье канул,

Я Вас ждать не перестану,

Вас обманывать не стану,

В небе звезды,

Донна Анна.

Донна Анна, донна Анна,

Как тоскливо, как тоскливо.

Все герои и титаны

Меньше листьев от платана.

Всюду серость и обманы.

Как тоскливо,

Донна Анна.

Донна Анна, донна Анна,

Дайте руку, дайте руку.

Я пришел, наверно, рано,

В трезвость мира слишком пьяным…

КТО СТУПАЕТ ЗА ТУМАНОМ?!

Дайте руку,

Донна Анна!

***

Этой ночью королева прилетала.

Королева Снежная, из сказки.

Окна льдинкою она разрисовала,

Подобрав похолоднее краски.

Утром льдистым чудом распустились

На стекле замерзшие соцветья,

По-волшебству окна расцветились

Зачарованным, холодным светом.

А потом заплакались слезами

Распустившиеся листья ледяные,

78

И печально-синими глазами

Королева плакала над ними.

И от слез внезапно потеплела

И девчонкой веснушчатой стала….

Так исчезла Снега Королева –

На дворе весна затрепетала.

Конец 60-десятых.

***

Всю ночь шептался с небом дождь,

Текли по стеклам слезы,

Стучал в окно ко мне всю ночь

Дрожащий сук березы.

А утром в маленьком саду,

Как будто в страшном сне,

Стояли в грустнозвонком льду,

Стучавшие ко мне.

Уже не в силах говорить

В звенящей тишине

Тянули ветви с жаждой жить

Стучавшие ко мне.

Хрустели льдисто пальцы их,

Промерзнув до корней,

Стояли как убитый стих,

Стучавшие ко мне.

Ко льду ствола лицо прижав,

Я плакал в тишине…

И о весне мне зашептал

Тот, кто стучал ко мне.

***

Да, все меняется на свете:

Уходит день, приходит ночь,

Уходим мы, приходят дети

Все ту же воду потолочь.

Да, все меняется на свете.

Уходят годы без следа,

Взамен, не заменяя этим,

Придут почтенные лета.

Да, все меняется на сете,

На возраст юность заменив,

Меняем гнев на добродетель,

На успокоенность – порыв.

79

Ключи от сердца – на отмычки,

Незаменимость на обмен:

Неизменима лишь привычка

Ждать перемен. Ждать перемен.

15.04.78

Снова под вечер – зеленый, речистый,

Шумный и пыльный встает предо мной

Маленький город – Голая Пристань,

Тот, где я вырос и стал сам собой.

Будто гнездо заплутавшее в кроне

В устье Днепра над великой рекой

Город – да город ли? – в зелени тонет

Там, где находится дом мой родной.

Время уходит как лист по теченью,

Годы уплывшие, где вас догнать?

В городе этом – а может селеньи –

Все не дождется меня моя мать.

Лист виноградный падет на колени,

Тень от заката плывет по стерне,

И задрожит паутина сирени

Над свежей могилою памятной мне.

Город… Маслины, да ягода волчья,

Плавни да степь, осока – камыши…

Где-то меня дожидается молча

Голая пристань моей души.

29.10.1978

________________

ТЯГА К КРОВУШКЕ

Тайны человеческого мозга. Прочитал в «ЛГ» рассказ о добром, полном человеке, который взволнованно спрашивал у прохожих:

«У меня каких-то два часа назад пропала собака, моя любимица, я ищу ее. Вы не видели

поблизости скопления собак?».

Он вызывал сочувствие, ему говорили и он уходил. После видели его, доброго, у стаи

собак, он бросал им еду. А потом на этом месте лежало 8 собачьих мертвых травленых

тел. Что это?

80

Я пытался поставить себя на место этого человека: что могло бы меня подвигнуть на

такое? И не нашел. Может быть, просто есть люди, которые испытывают неутолимую

потребность убивать? Все эти охотники, добытчики, зверобои?

С точки зрения религии (иудаизма, например), умерщвление животных, в целом, не

приветствуется. Оправданным считается лишь деятельность профессиональных

Перейти на страницу:

Похожие книги

Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное