Записки о Панемской войне (СИ)

— Увести и ликвидировать бывшего генерала Клейна, признавшегося в предательстве. Он куплен Эвердин и её бандой! И передайте мой приказ Кассиусу бомбить 12-й дистрикт! Вы поняли меня, генерал Батт?

***

— Что у Вас, Фредрик?

— Распоряжение президента Сноу, командор. Срочно перебазировать авианосную группу в квадрат 12-27.

— Это как-то связано с перебоем в трансляции Игр? Поинтересуйтесь-ка у Кассиуса, что там происходит у наших союзников? И обеспечьте мне связь с Хауптштадтом… Бонни!

— Да, командор!

— Позовите сюда Цецелию и Пэйлор! Я хотел бы ошибиться, но тут явно что-то зреет…

Не успела девушка покинуть рубку, как в динамиках раздался встревоженный голос Фредрика:

— Сноу приказал полностью уничтожить Дистрикт 12, задействовав планолёты Кассиуса.

— Связь со штатгальтером? — Акессон видел мигающий зелёным квадрат в правом нижнем углу экрана, но всё равно остался верным привычке и переспросил флаг-офицера.

— Хауптштадт на связи, командор! Говорите!

— Флагман вызывает штатгальтера Харальдсона! — для нервозной обстановки фраза прозвучала, пожалуй, даже с какой-то излишней торжественностью.

— Штатгальтер на связи, командор! Я слушаю Вас! — ответил знакомый начальственный голос.

— Прошу Вашего совета, штатгальтер… президент Сноу приказывает бомбить двенадцатый дистрикт…

— Ну, так выполняйте союзнический долг… Доставьте их планолёты в означенный квадрат и обеспечьте их вылет.

— Извините меня, но там нет повстанческих баз! Уровень лояльности населения — более 70 процентов. Самый высокий по отдалённым районам.

— Пусть Вас это не волнует, командор. Вас должно волновать одно.

— Слушаю!

— Чтобы картинка бомбардировки была яркой, чёткой и сочной. Это моё последнее слово, командор! Выполняйте Ваш долг!

— Есть, штатгальтер! — и Бьорн проводил взглядом погасший экран дальней связи. — Внимание на мостике! Курс по спутнику 02-13!

— Командор! — звонкий женский голос прозвучал так резко, что даже заставил его вздрогнуть, — Пейлор Шэнк и Цецелия Санчеш…

— А-а, Бонни! — немного смущённо откликнулся Акессон, махом развернулся на крутящемся кресле и секунду спустя оказался на ногах. — В тебе пропал церемонийместер Капитолия… Какой напор!.. Цецелия! Пейлор! — сделав краткую паузу, он поочередно кивнул победительнице 58-х игр и атаманше повстанцев. — Прошу вас обеих расположиться вот здесь, — командор показал на стулья по левую и правую сторону от своего седалища, предложив кофе.

— Чем обязаны, Бьорн! — грубоватая Пейлор за проведённые на авианосце двое с лишним суток успела вполне освоиться со здешней обстановкой, уразумела, что никто не собирается причинять ей какой-нибудь вред и начала говорить с командором едва ли не свысока.

— Думаю, вы обе уже поняли, что на Арене что-то произошло. Произошло после того, как Эвердин выстрелила в купол. И я получил приказ доставить планолёты с бомбами на линию выхода на атаку дистрикта 12. Я не могу нарушить союзнический долг…

— И зачем нам надо знать об этом? — настаивала верная себе Пейлор, между тем как её подруга безучастно смотрела перед собой, словно ещё не успела придти в себя после столь неожиданного спасения.

— Я считаю своим долгом проинформировать о сложившейся ситуации лидера Сопротивления, мисс Шэнк… — слегка опустил глаза Акессон, пытаясь быть максимально дипломатичным.

— Хотите выглядеть непричастным исполнителем чужих приказов? — речь этой рано начавшей стариться мулатки звучала предельно неприятно, несмотря на то, что переводившая её Бонни старалась изо всех сил, чтобы сглаживать выпиравшие едва ли не в каждом слове острые углы.

— Прекрати, Пейлор! — меньше всего Бьорн ожидал, что в разговор встрянет молчавшая до той поры Цецелия, давно уже непохожая на изящную и лёгкую светловолосую девушку, с каким-то неповторимо загадочным взглядом, в котором вселенская грусть соединялась с едва заметной весёлой чертовщинкой, так хорошо запомнившейся зрителям в год её победы. — Ты же знаешь о проклятии, которое было наложено на Двенадцатый… Может быть, пришла пора ему свершиться.

— О проклятии? — удивился командор. — Конечно, я не смею никого принуждать, но я был бы очень признателен услышать эту историю… Сеньора Санчеш? Может быть, Вы…?

Цецелия попыталась переглянуться со своей подругой, словно в поисках какого-то определённого сигнала с её стороны, но та демонстративно отвела взгляд. Дескать, решай сама…

— Ваши люди вернули меня к жизни, и я не вижу причины хранить от Вас эту историю…

«Какая странная победительница… и чем она так подкупила Труде…» — вертелось на уме у Бьорна, который не мог отвязаться от сравнения этой неторопливой, учтивой и несколько оплывшей, хотя и вполне миловидной женщины, от которой, казалось веяло теплом дымящегося очага, с Кэтнисс, единственной из всех победителей, с которыми ему доводилось общатся вживую. Мисс Эвердин напоминала ему искрящегося высоковольтными разрядами электрического ската, и её прошлогодний успех не вызывал сомнений. В отличие от этой скромной и в меру обаятельной домохозяйки.