Записки о Шерлоке Холмсе

В конторе Моусона клерки в субботу обыкновенно кончают работу к полудню. Сержант городской полиции Тюзан, дежуривший на улице перед зданием, был поэтому крайне удивлен, увидев какого-то господина с саквояжем в руке, который вышел из конторы в двадцать минут второго. В полицейском проснулись подозрения, он проследил незнакомца и при помощи другого полицейского, констебля Поллока, арестовал его после отчаянного сопротивления. Полиция сразу увидела, что имеет дело со смелым и грандиозным грабежом. В саквояже оказалось около ста тысяч фунтов стерлингов в американских железнодорожных облигациях и, кроме того, большое количество акций.

При осмотре конторы в одном из несгораемых шкафов было найдено тело несчастного сторожа, согнутое пополам и втиснутое в шкаф. Таким образом, преступление открылось бы не ранее понедельника, если бы не помогла расторопность сержанта Тюзана. Череп сторожа был разбит кочергой, причем удар был нанесен сзади. Очевидно, Беддингтон, под каким-нибудь предлогом вернувшись в контору, убил сторожа, быстро очистил большой несгораемый шкаф и бежал с добычей. Брат его, всегда помогавший ему в его мошеннических проделках, куда-то скрылся, и местопребывание его еще не открыто до сих пор, несмотря на энергичные розыски полиции».

– Ну, так мы можем помочь ей в этом, – произнес Холмс, указывая на человека, который сидел на полу у окна. – Природа человека представляет из себя странное смешение, Ватсон. Даже злодей и убийца может внушить своему брату такую сильную любовь, что тот покушается на самоубийство при известии, что жизнь последнего в опасности. Но как бы там ни было, мы не имеем выбора. Мистер Пайкрофт, сбегайте за полицией, пока мы с доктором посторожим здесь.

Морской договор

«Морской договор» (The Adventure of the Naval Treaty), июль 1889, Лондон (London)

Июль в год моей женитьбы останется навсегда памятным мне благодаря трем интересным делам, в которых мне посчастливилось принимать участие вместе с Шерлоком Холмсом и изучать его метод. Дела эти записаны у меня под названием «Второе пятно», «Морской договор» и «Расслабленный капитан». Но первое из них касается интересов самых знатных фамилий Англии и поэтому не может быть опубликовано в настоящее время. А между тем ни одно из дел, которыми занимался Холмс, не может служить лучшей иллюстрацией его аналитического метода, ни одно не произвело более сильного впечатления на близких к Холмсу людей. У меня до сих пор хранится почти буквальный доклад о свидании, во время которого Холмс указывал все подробности дела господину Дюбюку, начальнику парижской полиции, и Фрицу фон Вальдбауму, известному данцигскому специалисту. Оба эти специалиста совершенно напрасно потратили много энергии на расследование этого дела. Но опубликовать все можно будет только в грядущем столетии, а пока я опишу второе из названных мною происшествий, имевшее общегосударственное значение и отличающееся несколькими подробностями, придающими ему единственный в своем роде характер.

В школе я был очень близок с одним из мальчиков по имени Перси Фелпс. Ровесник мне по годам, он был старше меня на два класса. Способности у него были блестящие; он получал все награды, какие только вручались в школе, и закончил тем, что получил стипендию, которая дала ему возможность продолжать свою блестящую карьеру в Кембридже. Насколько я помню, у него была знатная родня, и еще маленькими мальчиками мы знали, что брат его матери – лорд Холдхерст, известный консерватор. Это знатное родство приносило ему в школе мало пользы; напротив, нам казалось интересным повалить и отколотить именно его. Другое дело, когда он вступил в свет. До меня доносились слухи, что благодаря его способностям и знатным связям он получил хорошее место в министерстве иностранных дел. Затем он совершенно исчез из моей памяти до тех пор, пока следующее письмо не напомнило мне о его существовании.