Записки о Шерлоке Холмсе

– Весьма возможно! Весьма возможно! – воскликнул мистер Пиннер, стараясь улыбнуться. – Да, мне нужны люди, и, по всей вероятности, я дам вам занятие. А какова ваша специальность, мистер Харрис?

– Я счетовод, – ответил Холмс.

– А! Да, вы нам пригодитесь. А вы, мистер Прайс?

– Конторщик, – ответил я.

– Я надеюсь, что и для вас найдется у нас работа. Как только это дело выяснится окончательно, я тотчас же извещу вас, а пока прошу вас, оставьте меня одного! Бога ради, оставьте меня.

Эти слова вырвались у него как будто невольно. Точно он не выдержал той роли, какую старался изо всех сил играть.

Мы с Холмсом переглянулись, а Холл Пайкрофт подошел поближе к столу.

– Вы забыли, мистер Пиннер, что я пришел сюда в это время по вашему приказанию… – сказал он.

– Разумеется, мистер Пайкрофт, разумеется, – ответил тот уже значительно более спокойным тоном. – Вы немного подождите меня здесь, да и ваши друзья пусть также подождут. Через три минуты, самое большее, я буду к вашим услугам. Простите, что я злоупотребляю вашим терпением.

Он встал, чрезвычайно вежливо раскланялся с нами, а затем скрылся за дверью, ведущей в следующую комнату, и запер ее за собой.

– Что делать? – прошептал Холмс. – Как бы он не улизнул от нас.

– Невозможно, – ответил Пайкрофт.

– Почему?

– Эта дверь выходит в смежную комнату.

– А выхода из нее нет?

– Нет.

– Она меблирована?

– Еще вчера она была совершенно пуста.

– В таком случае что же он делает там? Этого я что-то никак не могу понять. Если когда-либо человек испытал сильнейший ужас, так это мистер Пиннер. Но что же напугало его до такой степени?

– Он подозревает, что мы сыщики, – заметил я.

– Это возможно, – согласился Пайкрофт.

Но Холмс покачал головой.

– Он был уже страшно бледен в то время, когда мы вошли в комнату, – сказал он, – весьма возможно, что…

Его слова были прерваны сильным стуком, донесшимся из соседней комнаты.

– Какого дьявола он стучит в свою же дверь? – воскликнул конторщик.

Вдруг в соседней комнате снова раздался тяжелый стук. Мы с изумлением смотрели на запертую дверь.

Случайно обернувшись в сторону Холмса, я увидел, что он сделался серьезен и черты его лица выражали крайнее возбуждение. Из-за запертой двери в эту минуту послышалось тихое бульканье, затем раздался хрип, и кто-то быстро забарабанил по какому-то деревянному предмету.

Шерлок Холмс быстро кинулся к двери и толкнул ее. Но дверь оказалась запертой изнутри. Следуя его примеру, мы подбежали к двери и также навалились на нее изо всех сил. Сначала затрещала одна петля, потом другая, и дверь с треском отворилась. Мы кинулись в комнату.

Она была пуста.

Впрочем, это только показалось нам с первого взгляда. В углу была еще дверь. Холмс распахнул ее.

На полу валялись сюртук и жилет, а за дверью на вбитом в стенку крюке, на своих собственных подтяжках висел управляющий Франко-Мидлендской компанией скобяных изделий. Колени его были согнуты, голова склонена набок, а каблуки сапог стукались о дверь. Это и был стук, который мы слышали во время нашего разговора.

В одну минуту я был уже подле него, обхватил его поперек тела и приподнял кверху. Холмс и Пайкрофт бросились помогать и быстро освободили его от петли. А минуту спустя он лежал на полу в другой комнате, куда мы его вынесли. Лицо его было совершенно серого цвета. Губы от прилива крови побагровели. Он представлял ужасное зрелище.

– Чтобы думаете о нем, Ватсон? – спросил Холмс.

Я наклонился над ним и принялся его внимательно осматривать. Пульс бился слабо и прерывисто, дыхание было едва-едва заметно, но ресницы вдруг дрогнули, и сквозь них мелькнул белок глаз.

– Он чуть не умер, – сказал я, – но думаю, что опасность уже миновала. Откройте окно и дайте воды.

Я расстегнул ему воротник и плеснул в лицо холодной водой. Затем в течение долгого времени делал ему искусственное дыхание, пока он не сделал глубокий вздох.

– Ну, теперь это только вопрос времени, – сказал я, наконец отходя от него.

Холмс опустил голову на грудь и, засунув руки в карманы, стоял возле стола.

– Я думаю, что мы должны дать знать о случившемся в полицию, – сказал он, – но мне хотелось бы сначала расспросить его, чтобы окончательно выяснить дело.

– Все это крайне таинственно, – произнес Холл Пайкрофт, почесывая затылок. – Для чего я понадобился им, и зачем они вызвали меня сюда?

– Да ну? А мне так все совершенно ясно, – ответил Холмс с оттенком нетерпения в голосе. – Одного только я не могу понять: что заставило его решиться на самоубийство?

– Значит, все остальное вам ясно?

– Насколько правильно я могу судить, да. А вы что скажете, Ватсон?

Я пожал плечами.

– Я должен сознаться, что ровно ничего не понимаю, – сказал я.

– О! Если вы подумаете немножко, то сразу придете к заключению, что дело велось к одному концу.

– А именно?

– Все сводится к двум точкам. Первая, это заставить Пайкрофта дать письменное согласие, что он желает поступить на место в эту несуществующую компанию. Разве вы не понимаете, для какой цели им понадобилось это?

– Говорю откровенно, не понимаю, – сознался я.