Записки охотницы

Куда угодно, лишь бы подальше. Следующие полчаса бездумно брожу по улицам. Погода препаршивейшая: ветер сбивает с ног, а за шиворот нещадно капает. Волосы быстро превращаются в мокрую солому, но это неважно. Все неважно. Главное, не позволить опуститься мысленно возведенной стенке, иначе плотину прорвет. Не хочу уничтожать себя самосожалением.

Перекресток, красный светофор. Замираю на пешеходном переходе, хотя можно было бы и пройти. Машин нет, людей тоже немного. Не самый оживленный участок. Карман начинает призывно вибрировать. Достаю телефон.

“Неизвестен” написано вместо номера. И кто это пытается дозвониться? Дима? Стас? Тогда почему не определяется номер? А может Ева? Она же, скорее всего, волнуется.

Принимаю вызов. Молчание. Что еще за игры?

— Чего надо? — раздраженно кидаю в трубку.

— Что смерть молчишь? Ты проиграла… — монотонно и с легкой хрипотцой раздаются в динамиках знакомые строки. Застываю, забывая обо всем. А я-то думала, что это в башне “Федерации” меня сковал дикий страх. Нет, не там…

— Кто ты? Хватит прятаться. Покажись. Или ты храбрый лишь на словах? — тяжело дыша, выдавливаю я.

— Жизнь может всё, — пропевают в ответ. — И чтоб ты знала, жизнь может даже умереть…

Пытаюсь справиться с эмоциями, но не получается. Ноги, руки, голос… все дрожит от сковавшего меня ужаса. Светофор призывно загорается зеленым, но я продолжаю стоять на месте не в силах пошевелиться.

— Чего ты хочешь? Что тебе надо? — уже буквально кричу я в трубку.

— Я хочу дружить. И вовсе не прячусь. Посмотри налево.

Непонимающе поворачиваю голову и понимаю, что из поворота подобно призраку выныривает черный тонированный внедорожник. Несущийся на меня как ненормальный. На меня… На всё про всё ни больше секунды. Удар и резкая боль.

Все, что понимаю краешком почерневшего сознания, готового вот-вот уплыть в пустоту — я на асфальте, а тело в неестественном положении. Ничего не могу: ни пошевелиться, ни дышать, ни унять подступающую к горлу кровь. Боль везде и нигде разом. А ещё слышатся крики. Едва-едва различимые, будто через подушку.

Эхом хлопает дверца машины, а меня накрывает тень. Хочу, но не могу пошевелиться. Вижу лишь мокрый расплывчатый асфальт и коричневые мужские туфли.

 — Жизнь может даже умереть… — слышу я, прежде чем окончательно потонуть в забытье.

ВЕСЕЛО ПРОСНУТЬСЯ В МОРГЕ

Подрываюсь на месте, чувствуя под собой что-то ледяное и дребезжащее. Как же паршиво. По телу словно проехался каток, все адски, просто неимоверно болит, а в голову будто залили расславленный свинец.

— Тише, тише, — доносится в стороне.

Вздрагиваю от неожиданности, но это всего лишь Ева. Сидит на соседнем таком же металлическом столе, помахивает ногами и с удовольствием поглощает китайскими палочками рисовую лапшу из коробки на вынос.

Запоздало понимаю, что я в морге. Сырость, стерильность и уныние смердят из каждой щели. А еще запах, от которого не спасают даже громко работающие вытяжки. На соседствующих столах покоятся несколько накрытых простынями тел, только пальцы ног и торчат. И эта девица орала при виде червей? Та, что сейчас преспокойненько уминает за обе щеки лапшу? Черт, да я и сама голодная как волк.

К тому же, с ужасом осознаю, что такой же простыней укрыта и я, только уже наполовину. Голая, но, к счастью, не вскрытая. Поспешно прикрываюсь и стаскиваю с большего пальца ноги бирку. Номер, а в графе “имя” жирный прочерк. Замечательно.

Устало потираю глаза.

— Долго я была в отключке?

— Несколько часов, — пожимает плечами Ева. — Знаешь, каких трудов стоило выставить местного мясника за дверь? Что произошло? Нам сказали, тело прибыло после аварии.

Напрягаю память. Воспоминания рваные, но быстро восстанавливаются.

— Звонок… — выдыхаю я с ужасом. Недавний страх накатывает новой волной. — Он был рядом… Ева, он стоял надо мной, а я не могла пошевелиться. Не могла увидеть его лицо…

Та испуганно оторвалась от своего обеда. Или ужина, сколько вообще времени?

— Он что-то говорил?

— Процитировал то стихотворение… сказал, что хочет… дружить, — щелчок в голове. — Нам? Ты сказала “нам”? Кому “нам”?

Ева шкодливо посмотрела мне за плечо. Резко оборачиваюсь и вижу… Диму. Сидит на стульчике в углу. На меня не смотрит. Легкомысленно поигрывает пальцами.

— А он тут что делает? — озлобленно рычу на соседку.

— Эй, без него я бы тебя вообще не нашла.

— Да плевать, — рывком соскакиваю со стола, заворачиваясь в простыню. — Где моя одежда?

— Она в крови. Мы привезли другую, — Ева тыкает на пакет, лежащий за ней.

Ну, замечательно. Черное кожаное платье с кружевом. И полусапожки. А нижнее белье? Нет, не нужно?

— А попроще ничего не нашлось?

— Что валялось сверху в чемодане, то и взяла, — обижено фыркнули в ответ.

И где переодеваться? Прямо тут? Замираю и жду, когда кое-кто догадается, что он здесь лишний. Все еще жду… Спасибо. Додумался. Дима неторопливо встает с места.

— Подожду за дверью, — говорит он и выходит.

Поспешно пытаюсь натянуть на себя мего-обтягивающий наряд.