Записки охотницы

Что касается отношений между валькириями и эйнхериями, тут запрет стоит жесткий. Всегда имеется вероятность, что кто-нибудь из них твой кровный родственник: брат по линии матери, или вообще дальний племянник троюродной тети. В любом случае, седьмая вода на киселе всё равно кисель, так что фу… это же мерзко.

С богами проще. С ними отношения не то, чтобы дозволяются, но и не запрещаются. Это скорее подобно развлечению. Мимолетному и не сулящему ничего серьезного. Да и кому захочется быть друг с другом вечно? Рано или поздно однообразие приедается и начинает хотеться чего-то нового. Непостоянство, вот наш порок.

Да и никакого сакрального умысла в таком союзе тоже нет, как и возможности продолжения рода. Девы-воительницы не способны иметь детей от богов, таков наш удел. Сами валькирии рождаются исключительно от союза бессмертной женщины и смертного мужчины.

Хотя как раз самая первая валькирия была рождена в порыве страсти великого Одина (и так-то на минуточку — уже женатого. Что поделаешь, все мужики одинаковы) с девицей благородных древних (и возможно княжеских, кто его знает) корней, имя которой давно кануло в небытие.

Разумеется, детям, братьям и сестрам конунга тоже захотелось ласки простых смертных (кто бы сомневался, все мы озабоченные извращенцы), однако возникла загвоздка — не имея того всевластья, что есть у Одина, появиться на свет валькирии могли лишь из “бессмертного” лона. Проще говоря, только богини и могли нас плодить. Мужчины оказались не удел, и пришлось им довольствоваться своими сынами — эйнхериями.

По легенде эйнхерии — падшие войны, которых подбирали с поля боя валькирии, то бишь мы, но это не совсем верно. Они такие же полубоги, как и девы-воительницы, однако продолжительность их жизни куда короче.

По сути своей, они смертные. Только отведено им не восемьдесят лет, а… ну допустим, четыреста. Но это при условии, что они не погибнут раньше. От болезни, несущегося на тебя поезда или банального ножика в темной подворотне. Что поделаешь. Я уже говорила, люди так недолговечны.

Когда стало очевидно, что на молодцов-удальцов рассчитывать не приходится, валькирии возросли в цене. Немного терпения и вот уже армия первых тринадцати валькирий готова тренироваться, сражаться и умирать за своего владыку.

Хм… Мне говорить о том, что вскоре узналось, что и сами валькирии (так как в их жилах течет толика божественной крови, что расценивается как хорошая генетика) способны вынашивать себе подобных, но лишь от смертных? А, уже сказала. Ну и ладно.

Более того, последующее поколение дев-воительниц рождалось и росло в неведении от родителей, будь то дети богинь или же валькирий. Все исключительно ради того, чтобы сохранять в женском (заменить на “змеином”) коллективе подобие равноправия и избегать попыток узурпирования права на превосходство. Так что среди наших мало кто знает свои корни. Лично я вот вообще не представляю, чья конкретно я там дочь.

Очень сложно и очень запутано, согласна, но, слава… хм, случаю, никаким инцестом тут не пахнет. Природа, наплевав на жалкие попытки богов пугать своих могуществом, решила по-своему.

Смертные мужи… А не забавно ли, что в качестве “жертв”, в конечном итоге, были принесены именно мужчины? Я ни в коем случае не намекаю на феминизм (есть только чуть-чуть), но у женщин определенно больше прав. Никому так не кажется, нет?

Ну, а если говорить о возрасте вечных (я же так и не объяснила эту деталь), тут однозначно придется прибегать к цифрам и если прикинуть в уме расчеты, то выходит где-то пятьдесят к одному.

В смысле: пол прожитых века за один человеческий год взросления. У богов немного иная схема, но я туда даже не хочу влезать. О чем говорить, если самый “зеленый” из них едва ли моложе египетских пирамид.

А вот у валькирии первые “человеческие” десять лет жизни проходят почти мгновенно. Чаще всего на это требуется не более века, хотя бывают и припозднившиеся цветочки (то есть, по временным рамкам я родилась в веку эдак тринадцатом. Нашей эры, разумеется).

Первое столетие нас воспитывают и обучают основным азам мировых познаний (я вот лично ненавидела нудные “школьные” уроки), после чего разделяют на группы и закидывают в любую точку земного полушария, где имеются свои “базы” (я тогда оказалась в Индии). С этого момента для детишек заканчиваются устные занятия и начинаются суровые тренировки.

Тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Последующие несколько столетий (три, четыре, пять — все зависит от способностей и желания), мы не видим ничего, кроме тренировочных площадок, оружия и тренеров-диктаторов.

Тогда же кровью и потом выбивается право на повышение ранга, по достижении которого рекруту даруется свое особенное и ни с чем несравнимое копье. Мало того, что оно становится продолжением валькирии, но каждое к тому же уникально и не имеет аналогов. В общем-то, как и мы.