Записки промышленного шпиона (сборник)

– Обнимешь? Ты в порядке, Эл?

– Я в порядке. Я хотел войти и протянуть тебе руку. Я знаю, что на острове Лэн так не принято. Но энергичное рукопожатие, а потом обнять…

До него дошло.

– Мало ли о чем мы думаем в такие минуты, Эл. Я тоже бывал в подобных ситуациях. К тому же, – он засмеялся, – я бы, наверное, нашел удобный способ уклониться от рукопожатия.

– Знаю, – хмыкнул я. – Покорми меня.

Он повел меня в свою комнату, рассказывая о приближающемся циклоне:

– Никогда не видел, как циклон выглядит сверху, Эл? Я имею в виду спутниковые фотографии. Похоже на плоскую спираль, развернутую на добрый десяток километров. Когда он приблизится, я имею в виду циклон, давление резко упадет, ударит ветер, настоящий ураганный ветер. У нас тут все небо покроет взметенными в воздух листьями. А потом над островом Лэн снова сверкнет голубое небо. Правда, ненадолго. Совсем ненадолго. Может, ровно настолько, чтобы вспомнить про Бога.

Я выглянул в открытое окно.

В злобном небе, прокаленном, как латунный колпак, кое-что все-таки изменилось. Поразительно высоко плыли тонкие перистые облака. Ужасная пустота злобного прокаленного неба, и в нем – тонкие перистые облака.

– Скоро их станет больше, Эл, – задумчиво кивнул Берримен. – Циклон приближается. А за ними двинутся кучевые. Они будут громоздиться. Они будут темнеть. А потом…

– Когда циклон доберется до острова?

– Через сутки как минимум. А может, раньше. Хорошо бы убраться с острова до циклона.

– Да, пересекать пролив в шторм опасно…

– Я не о шторме. Я о том, что отсюда надо убраться до шторма.

– Нам кто-то может помочь?

– Конечно.

– Кто?

– Мелани Кертрайт.

– Опять Мелани? – удивился я. – Циклон или женщина?

– И то и другое, Эл. В нашем случае это накрепко связано. И очень надеюсь, что сделанные тобой фотографии нам помогут.

– Бронекатер принадлежал лаборатории Гарднера?

– В самую точку.

– Тогда объясни мне…

– Лаборатория Гарднера – рассадник лжи, – усмехнулся Берримен. – По их документам бронетанкер V-30 отстаивается на базе. На самом деле он лежит на дне. Наверное, его накрыло внезапной волной, на фотографии не видно никаких повреждений. Но может, они есть на днище. После шторма Мелани Кертрайт заявила, что V-30 ушел на базу и отстаивается там. Но вот что странно, Эл, именно тогда в северное горло пролива вошли военные тральщики. Помнишь, ты видел на дне пролива зацепившийся за камни алый шар? Это так называемый поплавок Сваллоу. Его вес подбирают так, чтобы поплавок зависал на определенной, заранее заданной глубине. Ты встретил один из многих поплавков Сваллоу, опущенных с тех тральщиков. Все поплавки снабжены передатчиками. Такой, знаешь ли, электрический ручеек в эфире. С помощью поплавков Сваллоу обычно прослеживают подводные течения, но их можно использовать и в целях наблюдений… Даже поиска…

Вот и разгадка электрических ручейков, подумал я.

– Все же непонятно, почему затонул V-30, – пожал плечами Джек. – Он даже сигнала бедствия не подал.

Выставив на стол все, что нашлось в холодильнике (банка мясных консервов, лимоны, бисквиты, минеральная вода, несколько крупных груш), Берримен устало потер ладонью вспотевший лоб:

– Я изучил фотографии, Эл. Эта черная лужа под старой ржавой посудиной… Что это? Асфальт? Сырая нефть?

– Не знаю, – откровенно ответил я. – Но похоже, все это вытекло из танков катера.

– Ты так думаешь? – быстро спросил Джек.

– Тут и думать нечего. Там наклон, V-30 лежит выше старой посудины. Если бы не каменный барьер, я ничего бы не увидел, все бы ушло в океан.

– Как близко ты подплывал к катеру?

– Метров пятнадцать, Джек. Мне интересно, отправляя меня на склад, ты не стеснялся Отиса. Он в курсе наших дел?

– Далеко не всех. Но он о чем-то догадывается. У него цепкий ум.

– Конечно, – скептически протянул я. – Он же аналитик. Он, наверное, точно знает, в какой день был создан Адам.

– Конечно, знает, – развеселился Берримен. – Это была пятница, Эл. Он сам мне говорил. Семнадцатое сентября. А год четыре тысячи четвертый. Разумеется, до Рождества Христова.

– Он чокнулся?

– Можно подумать, что у тебя есть более убедительные цифры.

– Нет, – признался я.

– Тогда не цепляйся к Кирку.

Пока мы переругивались, я съел все, что Джек выставил на стол.

Только тогда Джек разложил на столе еще не просохшие фотографии.

В свете фонаря борт бронетанкера глянцево отсвечивал. Ни одна ракушка, ни одна водоросль не пристала к нему. Странно это все же. Бронекатер лежал под водой два месяца, а выглядел так, будто только что сошел со стапелей. И мертвенно, странно, как-то даже неестественно поблескивала черная вязкая масса, плотно заполнившая все неровности дна.

– Видишь, – провел я пальцем по фотографии. – Если бы не каменный барьер, все это стекло бы вниз, на большие глубины.

Джек кивнул.

– Я хотел спуститься ниже, но надо было экономить воздух. Да и не все ли равно, что там разлито? Может, смола какая. В рабочих журналах, наверное, указано, что именно перевозил V-30. Для этого даже не надо лезть под воду.

– Ладно, плюнь. Хочешь выпить?

– Плесни.

Джек подал холодный, сразу запотевший стакан и обмахнулся салфеткой: